Я решил подыграть.

— Слушайся жену, чемпион, — сказал я. — Ешь свой суп. Тебе со мной лучше не связываться.

Его это раззадорило.

— Ну все, все! Расступайтесь все! Сейчас послушаем, как он заговорит с кулаком во рту!

Все расхохотались. Кто знает, сколько раз его семье приходилось разыгрывать эту сценку? Но в тот раз это был подарок специально для меня — Али знал, что я эту историю буду рассказывать всем до конца жизни.

Таким Али и был. Он всегда пытался заставить тебя улыбнуться. Он знал, что он — Мухаммед Али, и понимал, что это значит для людей вокруг. Он готов был пойти на все, чтобы оставить автограф на твоем сердце.

«Успокоившись», он меня обнял. Он стал проверять мои бицепсы и пресс, прощупывать кости моих рук. Затем выставил передо мной ладони.

— Покажи свой удар, — сказал мне Мухаммед Али.

— Да ну, чемпион, я ведь еще даже не начал тренироваться…

— Давай, хорош болтать! Врежь мне, — настаивал величайший боксер всех времен.

Я вообще не представлял, как нужно правильно боксировать или бить. У меня была правосторонняя стойка, но я вытянул правую руку и уныло тыкнул ей в подставленную ладонь. И тут Али меня напугал до смерти, потому что согнулся пополам и начал вопить от боли, держась за руку.

— Вы видали?! — крикнул он, указывая на меня. — Этот мальчик меня ударил! Я тут сижу, никого не трогаю, а он меня взял и ударил! Да тебя сегодня в тюрьму упекут, сосунок!

Все в комнате в очередной раз расхохотались. Затем Али заявил, обращаясь к Лонни:

— Ну, он почти такой же красивый, как я. Для кино потянет.

Мы болтали несколько часов.

— Меня на диету посадили, — сказал мне Али. — Лонни считает, я растолстел.

Я в шутку посмотрел ему на живот.

— Да, у тебя тут все серьезно, чемпион, — ответил я.

Али взялся за живот двумя руками и потряс его.

— Да это все ради девчонок, они такое обожают.

Я обратил внимание, какое у нас с ним похожее чувство юмора. Нам было невероятно комфортно друг с другом. Он в душе был большим ребенком, в точности как я сам. Его сердце было открыто. Али рассказывал о своем детстве, о том, как изменилась его жизнь, когда он научился драться, как он победил на Олимпийских играх, как нелегко ему давались отношения с женщинами, как тяжело ему было со своим отцом. Я был шокирован тем, насколько хорошо мы друг друга понимаем. Мой внутренний актер вдруг подумал: блин, кажется, я смогу…

— Я не хочу, чтобы кто-то другой играл меня в кино, — сказал Али. — Я годами отказывал людям. Но для меня будет огромной честью, если ты расскажешь миру мою историю.

Майкл Манн — один из моих самых любимых режиссеров. «Схватка», «Последний из могикан», «Свой человек», «Охотник на людей», «Полиция Майами: Отдел нравов». Мы встретились с ним на небольшом складе, который он переоборудовал в свой лос-анджелесский офис. Большую часть пространства занимали вещи, посвященные Мухаммеду Али: тысячи фотографий, книг, памятных сувениров, журнальных статей, переполненных папок с документами, видеороликов, которые играли сразу на нескольких телевизионных экранах — где-то шло интервью, где-то — запись его удара, которая повторялась по кругу снова и снова. В центре висела боксерская груша, лежали гири, перчатки, скакалки, а также идеально освещенный боксерский ринг.

Все это выглядело как штаб-квартира ФБР, где с маниакальной дотошностью шло составление психологического портрета знаменитости.