— Про Али не думай. Сначала я научу тебя драться.

Это обещание тронуло меня до глубины души. Он научит меня драться по-настоящему. Мысль о том, что я научусь физически защищать себя, вызвала во мне почтение и благоговение перед наставлениями Даррелла.

Майкл с Дарреллом молча переглянулись. Они увидели достаточно — им явно нужно было обсудить меня наедине. Даррелл снял перчатки и сошел с ринга.

— Ну, до завтра, — сказал он.

— А что мы будем делать завтра? — спросил я.

— Побежим десятку. У нас всего год — тянуть некогда.

Даррелл учит с полным погружением: он никого не просит делать то, чего не делает сам. Весь следующий год он был рядом каждую минуту, пробежал со мной каждую милю, перепрыгнул через каждую скакалку, поднял каждую гирю, поучаствовал во всех спаррингах. Он ел, когда ел я, он спал, когда спал я, он работал, когда работал я. Он часто цитировал стихотворение Эдгара Геста «Проповеди, которые мы видим»:

От такого амбала я поэзии не ожидал.

У Даррелла было правило — «тут нет актеров». Он устраивал полноценный бойцовский лагерь. На каждую боксерскую роль в фильме взяли настоящих спортсменов — бывшего чемпиона в тяжелом весе Майкла Бентта на роль Сонни Листона, Джеймса «Тушите свет» Тони — чемпиона в трех весовых категориях — на роль Джо Фрейзера, чемпиона Международной федерации бокса в полутяжелом весе Альфреда Коула на роль Эрни Террелла и претендента на звание чемпиона в тяжелом весе Чарльза Шаффорда-младшего на роль Джорджа Формана. С ними мне нужно было сразиться в фильме.

— Мы тут не занимаемся голливудской фигней. Это настоящие бои, — сказал Даррелл. — Мы готовимся к схватке за титул чемпиона, а не к какому-то сраному фильму.

Все знали, что мы делаем это ради Мухаммеда Али. Каждый боец считал себя в долгу перед ним и готов был посвятить себя чемпиону. Атмосферы, подобной той, которая царила на том проекте, я никогда раньше не встречал. Предназначение этого фильма объединило всех нас и зарядило энергией.

Первая неделя выдалась ужасно тяжелой. Я полчаса работал над маневрированием и так вымотался, что улегся на ринг.

Даррелл увидел меня с другого конца зала и рявкнул:

— Эй! А ну встал!

Я поднялся, и он подошел ко мне.

— Даже не вздумай тут разлечься, — сказал он. — Как тренируешься, так и будешь драться.

В этой фразе заключалась философия Даррелла. «Твое отношение ко всему выражается в любом твоем действии», — говорил он. Даррелл не хотел, чтобы моя спина касалась пола ринга на случай, если меня хоть раз отправят в нокдаун. Он хотел, чтобы мне было совершенно чуждо горизонтальное положение на случай, если я когда-либо окажусь в нем.

Он считал, что мечты строятся на дисциплине, дисциплина строится на привычках, привычки строятся на тренировке. А тренировка идет каждую секунду твоей жизни, в любой ситуации: когда ты моешь посуду, ведешь машину, отвечаешь с докладом в школе или на работе. Ты либо всегда стараешься изо всех сил, либо нет. Если ты не отработал нужное тебе поведение, ты не сможешь его включить в нужный момент.

— Мы тренируемся, чтобы создать рефлекторные реакции на чрезвычайные обстоятельства, — говорил Даррелл. — Когда ситуация накаляется, нельзя полагаться на мозги. У тебя должны быть отработаны рефлексы, которые включаются без необходимости думать. Постоянно тренируй свой боевой инстинкт.

Схватки с Сонни Листоном и Джо Фрейзером были ближе к началу фильма, поэтому первыми я тренировался с Майклом Бенттом и Джеймсом Тони. Первые три месяца мы провели только вдвоем с Дарреллом, работая над основами — стойки, осанка, кардио и отработка фирменных плавных ударов Али — сам Али называл их «укусом змеи», потому что они имитировали нападение кобры.