Какую жизнь я создал бы для себя, если бы мне было плевать на все?

Тень ответила мне: «Я бы собрал гарем».

Разоблачение моих необработанных, неотфильтрованных фантазий сначала заставило меня смутиться, а потом разозлиться — как будто Микаэла меня обманула.

Возможно, она — ведьма. Как иначе ей удалось так быстро раскрыть мой грязный тайный внутренний мир?

Микаэла и глазом не повела. Она достала тетрадь и ручку из своей разноцветной ведьминой сумки и ответила:

— Хорошо, значит, гарем. Любопытно. И кого ты в нем видишь?

— В смысле?

— Кто состоит в твоем гареме? Что за женщины? Назови мне их имена.

Микаэла в ожидании моего ответа держала ручку над тетрадью.

Это все какой-то сраный джедайский обман разума, юнгианское психотантрическое вуду-колдунство. Она меня этим не проведет.

— Не делай вид, что у тебя нет ответа. Ты прекрасно знаешь, каких женщин себе представляешь. Ты не впервые об этом думаешь, ты фантазируешь о них постоянно, снова и снова… Как их зовут?

— Я не… То есть я не понимаю, зачем вам знать, кто они.

— Мне нужно знать, потому что я буду заправлять твоим гаремом, — сказала она так, словно это была настоящая профессия. — Слушай, ты — хренов Уилл Смит. Один из самых богатых и знаменитых людей на земле. Если ты не можешь добиться жизни, о которой мечтаешь, на что остается надеяться всем остальным?

— Мисти Коупленд, — ответил я, решив взять Микаэлу на слабо. — Это такая чернокожая балерина…

— Я знаю, кто такая Мисти Коупленд, — ответила она, записывая имя в тетрадь. — Кто еще?

— Холли Берри, — сказал я с каменным лицом.

Ну давай поиграем, тетя, что еще тебе выдать?

— А ты знаешь, что гаремы не только для секса? — сказала Микаэла. — Гаремы — это источник вдохновения. Туда берут докторов, художниц, архитекторов, адвокатов, музыкантов, поэтесс. И не только американок — ты должен слышать речь на разных языках. В твоем гареме должны быть самые умные, талантливые и сильные женщины со всего света. Твоей обязанностью будет обеспечивать их ресурсами и поддерживать их личностный рост и процветание. Они, в свою очередь, будут тебя кормить и осыпать своими женскими дарами, а потом отправлять тебя обратно в мир сытым и вдохновленным.

Следующие два часа Микаэла что-то лихорадочно писала. Затем она достала свой ноутбук — видимо, ведьмам не чужды современные технологии! — и стала показывать мне фотографии, видеозаписи, выступления спикеров TED, на которых были невероятно энергичные и талантливые женщины со всего мира. Я ходил туда-сюда по комнате, смеялся и вдохновлялся. Я пустился в пляс в своей темной подворотне. Микаэла каким-то образом зажгла там свет, и мое внутреннее опасное и злое чудовище, о котором я боялся даже подумать, оказалось вовсе не таким страшным. Когда мы закончили, у меня набралось примерно двадцать пять имен. Мы придумали маршруты поездок на мировые события, которые нужно было посетить, вроде Карнавала в Рио-де-Жанейро или индийского Холи. Мы составили список людей, которых я должен представить своему гарему. Мы с Микаэлой дали друг другу «пять» и договорились, что я начну звонить женщинам по списку первым же делом с утра понедельника.

У меня была пара дней на раздумья, и к вечеру вторника я сдался. С каждым часом мой энтузиазм все сильнее улетучивался. Как ни посмотри, гарем казался мне просто ужасной идеей. Если я не могу поддерживать личностный рост и процветание одной женщины, какого хрена я вдруг решил, что справлюсь с двадцатью пятью?

— Я больше не хочу гарем, — сказал я.