Впрочем, мое желание полностью совпало с королевским. Я отдал бы многое, чтобы как можно скорей сбежать из этого позолоченного хлева, набитого расфуфыренными баранами.

На этом аудиенция закончилась.

Я облегченно вздохнул и припустил прочь.

Уже на выходе из дворца меня перехватил какой-то королевский чиновник и заверил, что пожертвование его величества с самое ближайшее время будет доставлено в аббатство.

А дальше я опять попал в руки отца Жозефа.

На его молчаливый вопрос последовал сухой ответ:

— Возможно меня представят к кавалерству ордена Святого Михаила, возможно король сделает щедрое пожертвование аббатству Руаямон и возможно мне подарят пару сеньорий. Королевская чета находится в согласии, задержанием заговорщиков его величество не интересовался, но гневался, когда узнал, что я участвовал в подавлении смуты. И да, прошу прошения, упустил: меня уже назначили личным духовником королевской семьи, при этом от сана аббата почему-то не отстранили. И самое последнее: моя верность вам ничуть не поколебалась. Сии возможные и явные милости меня больше тяготят, чем радуют.

Монах выждал несколько секунд, удовлетворенно кивнул и вкрадчиво заговорил:

— Возможно, наша опека покажется вам чрезмерной, но она продиктована исключительно заботой о вас…

Я очень тактично прервал его.

— Мне не кажется, отче. Я всеv полностью удовлетворен, разве что, кроме лишней публичности среди придворной знати.

— Это сопутствующее зло, — лицемерно вздохнул капуцин. — Но я уверен, вы справитесь, сын мой. Мерзкому сброду в окружении его величества уже давно требуется строгий пастырь.

Я молча откланялся, но окончательно свалить не получилось, потому что после капуцина мне предстояло встретиться еще и с кардиналом.

Принял он меня в своем мрачном кабинете, с неизменной дымчатой кошкой на коленях.

— Ваше высокопреосвященство…

Ришелье поприветствовал меня легким кивком и показал на кресло напротив себя.

Кошка пискнула и немедленно перебралась уже ко мне на колени.

На бледном, изможденном лице кардинала проявилась неожиданно доброжелательная улыбка и он тихо заговорил усталым, надтреснутым голосом.

— Ее зовут Сумиз. У нее есть родная сестричка — Руби. У меня тринадцать котов… — он сделал паузу, словно приглашая меня ответить.

— А у меня тринадцать собак, — я аккуратно почесал кошечку за ушком. — Но кошка всего одна. Я ее назвал Бестия. Правда, я не вполне уверен, что она у меня есть. Потому что она всегда приходит и уходит только когда ей захочется. Мне даже кажется, что это не я ее завел, а она меня.

Кардинал поощрительно кивнул и резко сменил тему.

— Поздравляю, вы произвели очень хорошее впечатление на государя. Мой вам совет — немедленно отправляйтесь к себе в аббатство и отдохните как следует, потому что очень скоро события понесутся вскачь и вам станет не до отдыха.

— Ваше высокопреосвященство? — я вопросительно посмотрел на кардинала. Его последняя фраза сильно меня насторожила.

— Не торопите события, — спокойно посоветовал Ришелье. — Вы со всем справитесь. Каким-то удивительным образом вы всегда находите верный путь. Найдете и в этот раз. Но я хочу, чтобы вы знали — моя поддержка всегда с вами.

«Поддержка на словах — это хорошо, — посетовал я про себя. — Но не помешала бы и бумага, в стиле: «То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказу и на благо государства». А вообще, как все уж непонятно…».

Однако никаких пояснений и писем от кардинала не последовало, мы еще немного поговорили на отвлеченные темы, а потом он дал понять, что аудиенция закончена. А напоследок еще больше удивил меня.

Когда я уже был на пороге, он тихо сказал.