Поиски продолжались. Ученые обратились в Канаду к сыну младшей сестры Николая, однако тот «по политическим причинам» отказался. Всю эту историю он посчитал шарлатанством.

Генетические детективы постепенно превращались в знатоков генеалогического древа. В Афинах они разыскали графиню Ксению Сфирис (урожденную Шереметеву); в Шотландии — Джеймса Карнеги, третьего герцога Файфского.

Как и ожидалось, генетический материал (ДНК митохондрий) греческой графини и шотландского герцога полностью совпали, а вот ДНК царя чуть-чуть разнилась: 781 базовая пара располагалась точно так же, а номер 782 отличался.

Гилл и Иванов предположили, что у Николая была редчайшая мутация. В июле 1994 года ученые провели пресс-конференцию, на которой сказали: «Данные останки, очевидно, принадлежат Николаю II, поскольку вероятность этого равна 98,5 процента».

В том же месяце, чтобы развеять последние сомнения, пришлось эксгумировать могилу великого князя Георгия, младшего брата последнего русского царя, похороненного в Петропавловском соборе в Санкт-Петербурге.

На этот раз обратились к третейским судьям. Образцы костной ткани великого князя направили в лабораторию армии США (Роквилл, штат Мэриленд).

31 августа 1995 года было вынесено окончательное решение. Теперь на все сто процентов стало ясно, что в местечке Коптяки под Екатеринбургом были найдены останки Николая II. «В ДНК митохондрий великого князя Георгия обнаружилась та же самая гетероплазматическая мутация, как и у царя».

Сколько их, лже?

Не удалось разрешить лишь одну загадку: где же останки царевича Алексея и Анастасии? Почему их не нашли? Что же стало с младшими детьми Романовых? Быть может, они остались в живых? Но тут генетический анализ уже ничем не поможет. Не странно ли, что всегда приходилось иметь дело лишь с лже-Алексеями и лже-Анастасиями? Не было самозваных Марий, Ольг, Татьян… А вот здесь опять пора обращаться к генетикам. Им одним по силам разоблачать авантюристов, рядившихся в царственное обличье. Разоблачать даже после их смерти, как случилось со знаменитой «Анной Андерсон» (она же «Анастасия»).

В феврале 1920 года, через девятнадцать месяцев после расстрела в Екатеринбурге, берлинская полиция задержала девушку, пытавшуюся покончить с собой. Имени своего девушка не назвала. Ее направили в психиатрическую лечебницу; там она и призналась, что при удивительных обстоятельствах сумела бежать из Екатеринбурга. «Я — Анастасия», — сказала она.

Пациентка действительно была очень похожа на младшую царскую дочь. Правда, она совсем не говорила по-русски, но это объяснили шоком, поразившим ее после случившегося, нервной реакцией на все, что ей довелось испытать. И свершилось чудо: большинство родственников Романовых, навещавших странную девушку, поверило ей. И как было не поверить: больная упоминала такие подробности, узнать о которых можно было, «лишь живя при царском дворе». Впрочем, часть людей, окружавших Романовых, упорно считала ее авантюристкой.

Впоследствии «Анастасия» пыталась получить легендарные царские миллионы, якобы хранившиеся в США и Англии, но ни один суд не сумел подтвердить ее высочайшее происхождение.

Умерла она в 1984 году, и ее останки были кремированы. Казалось, никому никогда уже не удастся разобраться в этой загадочной истории. И все же одному американскому исследователю, а также (независимо от него) телевизионщикам из Германии удалось обнаружить сохранившиеся образцы крови и тканей покойной. В 1994 году генетики доказали, что эта «Анастасия» была вовсе не Романовой, а Франциской Шанцковской, дочерью польского батрака.