Вторник прошел практически в нормальном ритме. Ира уже привыкла к тому, что вся фирма при встрече с ней улыбается и раскланивается. Она перестала дергаться, раскланивалась и улыбалась в ответ. После обеда ритм стал окончательно нормальным, то есть ненормальным. Выяснилось, что нужно наверстывать похмельный понедельник, и все окунулись в бешеную деятельность. Улыбаться и раскланиваться перестали.

Петровой стало грустно. «У всех был свой главный бал, – в меланхолии думала она, – Наташа Ростова потанцевала с Болконским. Золушка подцепила принца на хрустальный башмак. А я? Даже не помню толком, с кем пила на брудершафт». Ира угрюмо посмотрела в экран, встала и пошла к Юре.

Дверь в отдел маркетинга была приоткрыта, и Ирина видела, что происходит внутри. Юрий Николаевич стоял спиной ко входу. Рядом, тоже спиной ко входу, стояла фигуристая рыженькая девушка и хихикала. В качестве источника веселья выступала ладонь начальника отдела, которая оглаживала спину рыженькой. Петрова застыла, не дойдя до двери. Тем временем рука закончила исследование спины и скользнула ниже. Хихиканье стало протестующим, но не слишком. Ирина тихонько развернулась и двинулась в туалет. Там она не стала плакать, а извернулась, пытаясь рассмотреть себя сзади. Результат оказался неутешительным – ее спина и подспинная часть очевидно проигрывали аналогичным объектам рыженькой девушки.

Петрова поняла, что нужно срочно отсюда бежать. Уволиться, начать новую жизнь. Теперь то она знает себе цену! На новом месте она сразу себя поставит, все увидят, какая она веселая и раскрепощенная! И все мужики будут ее. А этот… козел пусть лапает кого хочет.

Быстро, пока решимость не расплескалась, Ира направилась в кабинет директора. Секретарша даже не дернулась.

– Я по поводу… – начала она решительным тоном, но директор не дал договорить.

– Да помню я, помню. Повышенная зарплата, потому что «я этого достойна».

– Но я…

– Да достойна, достойна! Я убедился. Так плясать не каждый сдюжит.

– При чем тут…

– Ни при чем. Все. Приказ я подписал, эту зарплату уже получишь повышенную. На двадцать процентов.

– Я…

– Потом поблагодаришь. Иди, Петрова, у меня дел по горло!

В подтверждение директорских слов заголосили оба его телефона: на столе и в кармане.

Ира пожала плечами и вышла. Увольняться после того, как тебе повысили зарплату, было неприлично. Она поплелась в свой кабинет, но работой заняться не смогла. Чтобы не сидеть с бессмысленным видом, она подошла к шкафу и принялась перекладывать папки.

– Здравствуй, радость моя! – бодро объявил Юрий, появляясь в бухгалтерии. – Пошли пошепчемся.

Петрова, не выпуская из рук папки, повиновалась.

– Вот что, – сказал Юра в коридоре, – ты позавчера меня звала остаться. Так я согласен. Только давай сразу договоримся: чистый секс, без всяких глупостей.

Ира молча врезала ему по голове папкой.

– Понятно. – Юрий пожал плечами. – Хорошо, что сразу разобрались, без истерик.

Петрова врезала папкой повторно, да так, что защелка раскрылась и листы бумаги осыпались на плечи красавца мужчины, словно гигантская перхоть.

С работы Ира ушла в половину четвертого, даже не поставив никого в известность. «Уволят, – подумала она, – плакать не буду». И тут же принялась хлюпать носом. Дома было еще тоскливее. От безысходности она решила навести порядок в шкафу, вывалила на пол содержимое, села на диван и наконец разревелась. Ревела долго и со вкусом, пока нос не потек, словно неисправный водопроводный кран. Тогда она протянула руку, извлекла из кучи какую то тряпку и высморкалась в нее. Отняла тряпку от лица, изучила и снова захлюпала носом.