Коллеги уже два года сидели за соседними компьютерами, близкими подругами не стали, но были добрыми приятельницами. Они не скатывались на обсуждение личной жизни, зато вовсю ругали дурака шефа и маленькую зарплату.

– Почему последний? У нас что, кофе опять кончился?

– Ну, ты даешь! Я сегодня целый день об этом рассказываю. Уже всем уши прожужжала. Увольняюсь я.

– Как?

– Да, собственно, уже уволилась. Месяц отработаю – и вперед. Представляешь, у меня есть подруга, а у нее муж. А у мужа фирмочка небольшая, они там торгуют чем то… Я пока не вникала. Короче, ищут бухгалтера, начальная зарплата даже больше, чем здесь, а главное, офис на соседней улице от моего дома. Ты представляешь?! Через дорогу перешла – и уже на работе. Я, конечно, сразу согласилась. У нас здесь ловить нечего, а там перспективы, у них фирма растет, штат молодой.

Таня была чудо как хороша. Глаза горели, она активно махала руками и все время вскакивала со стула – то чашку взять, то кофе принести, – как будто уже прямо сейчас собиралась бежать навстречу новым перспективам.

А на Ирину Николаевну навалилась тоска. В ушах прочно застряло: «У нас здесь ловить нечего». Сразу представилось, что она сидит на берегу заболоченного озера и держит в руках пустой сачок.

Вечером Петрова была совсем разбита. Болели руки, ноги и голова. Это состояние замечательно описал пес Шарик в книжке про Простоквашино: «Лапы ломит, и хвост отваливается».

От навалившейся депрессухи мог бы спасти какой нибудь покетбук с романчиком, но, как назло, ничего интересного дома не завалялось. Шоколад Ирина Николаевна весь съела еще неделю назад, а новый не покупала, чтобы не искушать себя лишними калориями.

Она обшарила на кухне все шкафчики – ничего вкусненького обнаружено не было. Пришлось отрезать кусок черного хлеба, намазать маслом и густо посыпать сахаром.

С этим бутербродом Петрова уселась за компьютер. Собственно, она и не собиралась ничего писать, а вовсе наоборот, собиралась скачать себе что нибудь из Интернета, но на рабочем столе так призывно торчали «Сладкие грезы», что рука с мышкой дрогнула.

– Отвратительное название, – сказала Ирина и начала стучать по клавиатуре.

Грезы

Когда я работаю, то мобильник, как правило, отключаю. Неадекватна я в процессе творчества, особенно если заказ срочный. Своих не узнаю. А тут вот почему то не выключила. Да еще и ответила, хотя номер был незнакомый. Я ж говорю: в таком состоянии не только своих не узнаю, но и чужих не отслеживаю.

– Алле, – сказала трубка, – это Анатолий. Нужно подъехать.

– Куда подъехать? Какой Анатолий? Извините, я очень занята.

– Такой Анатолий, который Толян. С «бэхи», какую ты вчера бабахнула.

Абонент хохотнул. Я смотрела на экран и мучительно соображала: 1) что у меня с композицией; 2) не маловат ли логотип; 3) кого я вчера бабахала.

– Это который у универсама? – озарило меня. – Мы же вчера разобрались.

– Разобрались, да не разобрались. Надо подъехать.

– Куда еще подъехать? И вообще, откуда у вас мой номер телефона?

– От верблюда, – ответил друг животных Толян. – Короче. Тут по страховке вопросы.

Тут я поняла: 1) в композиции провален верх; 2) логотип нужно делать черно белым; 3) да пошли они со своими наездами!

– Вот что: если у моей, – я тщательно выделяла личные местоимения, – страховой компании появятся ко мне претензии, то они свяжутся со мной. Пока!

– Э! Погоди! – Что то человеческое прозвучало в голосе Толяна, и я не бросила трубку. – На самом деле… это… шеф просил приехать. Дело у него какое то.

К этому моменту я уже четко понимала, как мне выстроить постер, поэтому решила смилостивиться:

– Ладно.