– Хефе, если я куплю оружие в магазине, то смогу продать его любому человеку, кто даст мне свои данные и является резидентом благословенного штата Аризона. И у меня нет возможности проверить, правдивые эти данные или нет. Я же не АТФ, [9] согласитесь. Я вынужден верить на слово покупателю и лишь записать те данные, которые он мне даст о себе. В лучшем случае мне достанется фотокопия его водительской лицензии. Но ведь он мог предъявить мне и фальшивую, верно?

    При этом он заулыбался так, что усы разъехались чуть не до ушей, а зубы засверкали на солнце. А я подумал, что предложение неплохое, но нужно ли оно мне? А если я улечу все же?

    – Я же улетаю сегодня.

    – Я знаю, – кивнул он и полез в карман, достал оттуда какую-то визитную карточку и протянул мне. – Вы уж простите, но я вовсе не уверен, что вы сможете улететь. Возьмите это. Это один ломбард в Юме, там работает приемщиком мой родственник – двоюродный брат жены. Он не будет возражать, если я вас там подожду пару часиков. Если вы не улетите в полдень, то уже в час дня наверняка сможете быть там.

    – Ломбард?

    Ломбарды в Америке, особенно в западных штатах, торгуют оружием в больших количествах. Разным и в разном состоянии, в основном подержанным, но можно найти и многое в хорошем состоянии за разумные деньги. Подчас даже очень разумные – в оружейном магазине отдашь раза в три больше. Но это уже как повезет.

    – Хорошо, договорились, – кивнул я. – Как насчет данных покупателя?

    – Я уже подобрал из наших накладных, – ответил Паблито. – Я хочу тысячу долларов за все. На эти деньги я смогу что-то купить. Ну а сколько потратите вы – дело ваше. Мой родственник, его зовут Хесус, сможет подобрать что-то приличное для нас. Ну а если вы улетите, то тогда вам удачи.

    – Спасибо.

    22 марта, четверг, день. Округ Юма, Аризона, США

    Когда я снова заехал к себе в поселок, мне показалось, что все прячутся по домам и смотрят в окна. Я словно кожей чувствовал взгляды, направленные на меня, когда ехал по Колорадо и Кортес, на которой жил, но сами улицы были пустынны. Мотор трещал, эхо от стен домов возвращалось ко мне. Вообще сегодня всюду бросалась в глаза пустота. Пустота на дорогах, пустота на улицах. Словно все спрятались по домам и ждут, что же будет дальше. А может, так оно и есть, кто знает?

    Перед домом ничего подозрительного не было, я даже не стал заезжать в гараж, а слез с мотоцикла на подъездной дорожке. Но забежал внутрь все же побыстрее: как-то уже неуютно я стал ощущать себя на открытых местах.

    Пробежался по комнатам, огляделся. Схватил со стола открытый ноутбук, захлопнул, не выключая, лишь выдернув «фиговинку» мобильного модема, быстро запихал в рюкзак, поближе к спине. Что еще? Все собрано, все на месте, все готово. Остальные вещи так в шкафах и остались – если не улечу, то все равно вернусь домой.

    Еще раз по комнатам: утюги – чайники – кофеварки включенные есть? Нет. Значит, пожара не ожидается. Запрещенные с собой для провоза предметы – ножи, жидкости, ножницы, пилки для ногтей? Тоже нет. А на нет и суда нет. Все, побежал, побежал, побежал. Черт, где распечатка на билеты? Можно и без нее, но с ней проще. Вот же она, у меня в кармане. Документы на месте, все на месте, мобильный заряжен, зарядник в сумке с ноутбуком. Багажа нет вообще, лечу налегке. Не до вещей теперь – лишь бы добраться.

    Так, вот самое главное – четыре тысячи долларов в конверте, одними двадцатками. Здесь это не слишком принято, но у меня привычка – без наличных не оставаться никогда и ни при каких условиях.