Проклинают свои неудачи,

         Вспоминают московскую Русь.

         И я сам, опустясь головою,

         Заливаю глаза вином,

         Чтоб не видеть в лицо роковое,

         Чтоб подумать хоть миг об ином…

А вскоре и вообще ушел «в ту страну, где тишь и благодать». Отлетел, как пушкинский Моцарт, «с земли на незримую сушу», так и не отдав заветной лиры ни современникам, орущим агитки бедного Демьяна, ни ближайшим потомкам, читавшим тайком его кабацкие запретные стихи. Ибо лира уже была завещана грядущим поколениям, тем, кому придется восстанавливать – взорванное, оболганное, но, кажется, еще живое…

    Алла Марченко

Лирика

Был у нас в селе праведный человек, отец Иван. Он мне и говорит: «Татьяна, твой сын отмечен Богом».

    Татьяна Федоровна Есенина

* * *

         Вот уж вечер. Роса

         Блестит на крапиве.

         Я стою у дороги,

         Прислонившись к иве.

         От луны свет большой

         Прямо на нашу крышу.

         Где-то песнь соловья

         Вдалеке я слышу.

         Хорошо и тепло,

         Как зимой у печки.

         И березы стоят,

         Как большие свечки.

         И вдали за рекой,

         Видно, за опушкой,

         Сонный сторож стучит

         Мертвой колотушкой.

    1910

* * *

         Там, где капустные грядки

         Красной водой поливает восход,

         Клененочек маленький матке

         Зеленое вымя сосет.

    1910

Калики

         Проходили калики деревнями,

         Выпивали под окнами квасу,

         У церквей пред затворами древними

         Поклонялись Пречистому Спасу.

         Пробиралися странники по полю,

         Пели стих о сладчайшем Исусе.

         Мимо клячи с поклажею топали,

         Подпевали горластые гуси.