Хотя под сердитым взглядом Димки тут же смутилась и быстро опустила глаза.

— То есть меня есть за что… Я сама виновата. Во всем. Не надо было мне всех злить…

— Меня отправят в спецшколу? — спросил Артем.

— Мне нельзя будет с нашими разговаривать? — испугалась Анечка.

— Вы зачем письмо подделали, аферисты? — устало произнес Впалыч, опускаясь на жердочку рядом с подопечными.

Никто не стал спорить, только Кошка буркнула:

— А я говорила, что нужно над текстом еще поработать…

— Да текст как раз подозрения не вызвал.

— А что? — удивился Женя. — Бумага настоящая, чернила сделали по старому рецепту, писали гусиным пером…

Виктор Павлович хмыкнул:

— Там тоже не дураки сидят. Проверили, насколько чернила впитались.

— Поторопились, — огорчился Дима. — Надо было пару недель выдержать.

— Ага! — взвилась Кошка. — Да за это время на месте нашей школы уже руины были бы!

— Можно было в печи, — Молчун полез за планшетом. — Искусственно состарить…

Впалыч тяжело вздохнул:

— Не ту проблему решаете, пернатые. Вас чуть ли не из школы гнать хотят за ваши художества.

— Ну и ладно! — мотнула головой Кошка. — Мы и в другой школе устроим!

— Это если вас возьмут всех вместе в одну школу. Что, с учетом обстоятельств, вряд ли.

Все снова поникли. Теперь они действительно напоминали стаю грустных разномастных птиц: взъерошенный воробушек Аня, настороженный дрозд Молчун, аккуратный голубь Димка, нервная трясогузка Юля и печальный гусь Женька.

— Не выгонят! — вдруг заявила Кошка. — Знаете, как нас на карате учили? «Падая — нападай!»

«Стая» встрепенулась. Они уже были готовы ввязаться в новую авантюру.

«А может, — подумал Впалыч, — не такие уж они у меня неприспособленные?»

Колюня с парой приятелей подловили Димку возле самого подъезда:

— Ну что, стукач, пойдем выйдем!

Димке стало смешно.

— Так мы уже вышли!

— Юморист, да? Шутник? — Колюня заводил себя в полном соответствии с дворовым этикетом. — Сейчас ты у меня пошутишь…

Но Димке было не до этикета, он спешил к своим — надо было утрясти последние детали завтрашнего серьезного разговора.

— Колюнь, — сказал он мягко, — я на тебя стучал? Или на твоих… братьев по разуму?

— На меня — нет… И чё? На Эльку стучал…

— А ты, значит, ее рыцарь? Парень? Бойфренд?

Колюня смутился. Он, конечно, был за «понятия», но признать себя Элькиным бойфрендом ну никак не мог. Да и не хотел.

— Причем тут?.. Раз настучал — значит, стукач! А со стукачами…

— Твоя Элька, — ровным голосом продолжал Димка, — стерва и сволочь. Она Юльку подставила, хотела, чтобы ее из школы выгнали. Или ментам сдали.

Колюня сглотнул и заморгал. Он не любил людей, которые кого-нибудь сдают ментам.

— Вот и получается, что Элька за что боролась, то и получила.

Колюня замотал головой. Он явно запутался.

— Ну смотри, — Димка перешел на язык примеров, — вот если я тебе в глаз дам, ты ответишь?

— Я тебе так отвечу!..

— Вот видишь! На удар надо отвечать ударом.