Причина, по которой мать так яростно поддержала мнение отца об институте, стала ясна чуть позже — когда она с рвением натасканного добермана начала расспрашивать о каждом студенте в нашей группе и на потоке. Очевидно, родительница уже отчаялась, что ее ненаманикюренная доченька найдет себе романтичного хахаля с ромашковым веником, поэтому была согласна поместить меня в изолированные от красивых конкуренток условия. Тут, вроде как, сам бог велел. Я ее мнение о собственной персоне не разделяла — парня у меня до сих пор не было только лишь по той причине, что я не встретила того, кого буду безусловно уважать. У меня нет исключительно женской черты — фривольности, поэтому я не собиралась перебиваться полумерами. Найду того самого — именно за него выйду замуж, чтобы рожать ему детей, чтобы никогда не задумываться об измене. А если не найду — не страшно: вполне можно обзавестись детьми и без мужа или посвятить себя какой-то другой миссии. Все лучше, чем до старости мириться с тем, кто этого не достоин. Себя я не считала той, которая недостаточно хороша для парней, — напротив, за мной пару раз даже «бегало» какое-то жалкое полу-мудачье. Нет, я никогда в центре внимания не находилась, но, скорее, потому, что парни воспринимали меня как пацанку «из наших», а не потому, что считали уродиной. Фигуру свою я предпочитала видеть «спортивной», а не как выражалась мама: «Машенька, ты бы хоть обруч крутила, чтоб талию наметить». Каблуки-шпильки и блестящие локоны же я считала непременным атрибутом только для тех, кому больше впечатлить нечем.

Справедливости ради, выбор среди моих сокурсников был — да еще какой! И в самом начале мы с Танюхой подвергались почти постоянным романтическим нападкам — она, деревенская и простая девчонка с цветущим видом, чуть чаще, чем я. Но со временем все это внимание как-то сошло на нет — думаю, именно с этого момента мы и стали «своими пацанами», что, на мой вкус, куда круче, чем «неплохие сиськи, Тань!». И мы с ней тоже со временем перестали их оценивать с точки зрения рынка женихов. Конечно, кто-то выделялся — так всегда бывает. Всегда находятся люди, свечение которых невозможно игнорировать. Самым ярким из наших одногруппников — да и на потоке вообще — был Сергей Севостьянов. Ну знаете, есть такие люди, появление которых в помещении сразу замечаешь, если они улыбаются — все невольно начинают тоже улыбаться, а если смеются, то это, как минимум, не останется незамеченным. Шумный, дикий, впечатляюще красивый — такой и в «экономико-юридическом» стал бы более обсуждаемым объектом, чем последний номер «Космо». Таких обожают друзья, они всегда в центре любой компании, но их ненавидят преподаватели — потому что легкость их характера неизбежно отражается на учебе. Неглупые балбесы, которые подбивают «хвосты» только когда уже находятся на грани отчисления, которые любое свое выступление на семинаре превращают в шоу. Конечно, в первое время Сережа приклеил к себе и мой взгляд, но, к счастью, ненадолго. В таких влюбляются только романтические дуры, отказывающиеся видеть, что под блестящим фантиком нет ни грамма серьезности. Уверена, что по нему ночами лили слезы в подушку все представительницы факультета «Бухгалтерского учета и аудита на железнодорожном транспорте» — только потому, что плохо его знали. Мы с Танюхой слез не лили — Севостьянов прекрасен издалека, но любить такого повесу — только себя наказывать. Ко всем своим недостаткам, Сережа был еще и бабником. Хотя с другой стороны, грех такой внешностью не пользоваться. Он и пользовался, а мы с улыбкой наблюдали за этим со стороны.