Отношение к лидеру всегда обоюдоостро — между любовью и ненавистью, надеждой и страхом. А то, что человеку самому хочется быть лидером, еще не означает, что он посмеет и сумеет им быть. Во многих случаях дело ограничивается только слепой борьбой против всякой власти и даже не борьбой, а брюзжанием и кукишем в кармане.

Положение лидера имеет и преимущества и недостатки, смотря по тому, что принимается за ценность. В чем-то лидерство увеличивает число степеней свободы, а в чем-то уменьшает. То, в какой мере лидерство привлекательно для данной личности, в какой мере эта стратегия ей присуща, зависит от множества переменных. Глубинное самоощущение, общий тонус уверенности — неуверенности — это определяется гормональным статусом и особенностями мозговой химии. Самые отчаянные и несносные лидеры — маньяки и гипоманьяки. Но огромное значение имеет и выработанный стереотип поведения: то, как складывались на протяжении жизни взаимоотношения в семье, с товарищами, на работе. По статистическим данным западных социологов, удачливыми руководителями чаще становятся старшие дети больших семей, а протест и бунтарство — удел младших. Любопытно еще вот что: при властном отце и мягкой матери растут активные, агрессивные сыновья, а дочери пассивны (конечно, тоже лишь в статистическом преобладании); когда сверхактивна мать, сыновья малоинициативны, слабовольны (прослеживается даже склонность к шизофрении и алкоголизму), а дочери активны.

Уже в сообществах некоторых высших обезьян мы видим, как стихийный принцип иерархии сменяется зачатком социальной преемственности, лидерством «сверху». Приближенные вожаков, их самки и детеныши получают преимущества, не соответствующие их истинному психофизическому статусу, и образуют подобие государственной элиты. Вожаки вступают в коалиции, так что и более сильным, но разрозненным самцам не удается их сместить.

Чем более развито общество, чем стабильнее его структура и выше ступени социальной лестницы, тем меньше стихийности в лидерстве, меньше выдвижений и больше назначений. Получается нечто прямо противоположное животным иерархиям: там роль — функция качеств, здесь качества — функция роли. Вчера студент, сегодня начальник, ты должен доказать свои способности быть лидером и подчиненным и вышестоящим. Вышестоящим ты должен дать это понять, а нижестоящим — почувствовать. Всякому человеческому руководителю приходится быть лидером одновременно на разных уровнях — и социально-ролевом и безотчетно-стихийном (тон, стиль, дистанция), и настоящий руководитель, очевидно, тот, у кого эти уровни приведены в совершенное соответствие с объективной задачей.

Я ДЛЯ ДРУГИХ

А теперь я хочу доказать психологему, что у здорового человека не бывает моментов (исключая, быть может, один-единственный), когда он перестает смотреть на себя со стороны.

Это продолжается даже во сне. У японцев, например, поза во сне считается важным показателем культурности и специально вырабатывается с детства, особенно у женщин. Супруг имеет полное право потребовать развода, если заметит, что супруга спит некрасиво. Японская женщина должна следить за собой в любую минуту — другими словами, всегда смотреть на себя глазами мужчины.

Но это частный случай, а я хотел бы доказать, что мы смотрим на себя глазами других всегда, в любой миг, в любом деле, и не думая об этом и не подозревая. Что подсознание наше так же пронизано взглядами других, как и сознание. Что смотреть на себя глазами других — особый человеческий инстинкт.

Начинается все с того момента, когда маленький человечек начинает сознавать, нет, только чувствовать, что на него смотрят.