Дыма над скалами не было. То, что шевелилось там, никак на дым не походило – скорее некая конструкция, ящик без дна и крышки, обтянутый белесой пленкой из рыбьих пузырей. Порыв ветра подхватил его, взметнул в воздух, понес к облакам, и мне удалось разглядеть, что внизу болтается какой-то груз – вроде бы корзинка с четырьмя ручками. Пожалуй, она! Та самая, которую я сплел для Фоги!

    Воздушный змей с корзиной-гондолой поднимался все выше и выше, пока не попал в устойчивое течение, стремившийся к югу ветровой поток, рожденный поверхностью теплого моря. Пятерка дайров кружила и кувыркалась рядом, изучая странного летуна; они с любопытством вытягивали шеи и, вероятно, соображали, можно ли с этой штукой поиграть и для чего она годится, кроме игр. Вскоре, потеряв интерес к мертвому, несомому ветром предмету, дайры потянулись к морю Ки, а змей пропал среди облаков, плывших на юг по аметистовому небу.

    Над скалами возникла темная крылатая фигурка. Глядя на нее, я ощутил трепет в собственных крыльях, окутавших мое тело, будто плащ. То была инстинктивная реакция, страстный, почти необоримый позыв к полету, свойственный автохронам Суука, а значит, и мне; хоть разум мой являлся сплавом двух различных сущностей, но тело принадлежало этой планете. Привычным усилием воли я погасил возникшее желание.

    Фоги, мой у'шанг, энергично взмахивая длинными кожистыми крыльями, мчался к мастерской-гнездовью. Его собственный жилой павильон был рядом, на соседней ветви, и тут же, поблизости, обитали трое других моих у'шангов: Сат'па, сушильщик плодов, Оро'ли, составлявший напитки из соков, и Нор, который занимался резьбой по дереву и кости. Конечно, не музыканты и художники, но существа достойных профессий, вполне подходящая компания для плетельщика.

    Сложив крылья, Фоги ловко приземлился на краю помоста. Как все суукцы, он был невелик, худощав и жилист; тело, за исключением лица и крыльев, покрывала плотная короткая шерсть, четырехпалые руки и ноги были гибки и подвижны, а непривычные для людей Земли и Уренира черты маленькой светлоглазой физиономии тем не менее не выглядели уродливыми. Самой примечательной деталью его внешности являлись остроконечные уши и плечи, широкие и могучие, оплетенные маховыми мышцами; казалось, что к легкому тельцу пигмея добавили нечто инородное, достойное племени титанов. С шеи Фоги свисало сплетенное мной ожерелье, талию охватывал защитный пояс с сумками, а голени и предплечья украшали широкие браслеты – правда, прожженные и изрядно помятые.

    Не успел он сесть, как над моим гнездовьем снова зашелестели крылья, и Нор, Сат'па и Оро'ли друг за другом опустились на помост. Вся наша компания была в сборе – пятеро наследственных у'шангов, почти семья согласно суукским понятиям.

    Фоги бросил на нас торжествующий взгляд.

    – Ну? Вы видели?!

    – Видели, – шевельнув крылом, подтвердил резчик Нор. – Это было забавно.

    – Забавно? – Фоги взъерошился. – Клянусь памятью предков! Он говорит, забавно! И больше тебе нечего сказать?

    – По крайней мере, не так опасно, как горючий порошок, – рассудительно произнес Сат'па.