Все, хватит слез! Еще чего! Не хватало реветь из-за этого кобеля! Да у меня еще столько парней будет, столько будет… Вот будут и начнут сразу в штабеля укладываться!

Я невольно улыбнулась своим мыслям, вспомнив один из любимейших маминых фильмов, и остановилась перед витриной магазина. Оттуда на меня смотрела вполне хорошенькая блондинка, только теперь мокрая и еще больше похожая на серую мышь.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, оставив после себя сырость, грязь и холод. Я промокла насквозь и непрестанно ежилась от капель, сбегавших по спине. Шмыгнув носом и помахав своему отражению на прощанье рукой, побежала к офису. Я чувствовала душевное умиротворение, словно какая-то часть меня умерла, а родилась совершенно новая, спокойная и уравновешенная.

И вдруг до моего слуха донеслись крики. И, к своему ужасу, я узнала голос мамы. Не помня себя, обогнула девятиэтажное здание и увидела пугающую картину. Хрупкую женщину держали двое мужиков в длинных фиолетовых плащах, а рядом стоял дедок в белом балахоне и с посохом, которым он стучал по земле, второй же рукой выводил какие-то фигуры в воздухе. Страх подступил к горлу и скрутил внутренности.

— Мама… — прошептала я и бросилась вперед. — Мамочка!

— Ника? Нет! Беги отсюда, Леоника, беги!

Но не тут-то было. Я так просто не остановлюсь, когда вижу испуг моей матери! Да любая дочь не выдержит, у любой сорвет крышу. Вот и я бросилась вперед, проигнорировав истошные вопли инстинкта самосохранения.

— Отпустите ее!

Я взяла сумку за ручку, собираясь использовать ее как оружие, и бросилась на нападавших. Седовласый в балахоне отшатнулся, а вот один из мужчин, удерживающих маму, бросился на меня. Ему фактически ничего не стоило скрутить меня, и я даже не удивилась его силе — при таких внушительных габаритах этого можно было ожидать. Но на моей стороне была ярость, поэтому я пиналась и вырывалась. Все мои действия были направлены на то, чтобы в первую очередь спасти жизнь единственного родного человека. И это возымело свой эффект, так как любой охотник знает: нет никого свирепее матери, ребенку которой причиняют вред.

— Не трогайте мою дочь! — Мама лягнула ногой мужчину за моей спиной и каким-то неведомым образом освободилась, впившись ногтями в лицо захватчика.

Естественно, тот взревел и выпустил меня. Я увернулась, подняла палку и ударила его по голове. Как назло, во дворе ни души. Неужели никто не слышит крики снаружи и не выглянет в окно? Надеюсь, что все же кто-то додумается вызвать полицию! Но их было двое, двое сильных мужчин, которые в итоге скрутили выбившихся из сил женщин. В этот момент глаза моей мамы буквально засветились зеленым огнем от ярости. Даже я испугалась.

— Тише, Еванжелика, тише, — примирительно сказал старец. — Ничего твоей дочери не будет, для вас же стараемся.

— Нам и здесь неплохо! — протестующе вскинула голову моя мама.

Ее руки за спиной удерживал еще один незнакомец, и мне действительно захотелось плакать от бессилия. Только не мамочка! Пожалуйста, отпустите мамочку!

Это какие-то психи! И этот дедок туда же. Где он-то мозги потерял? Или это старческий маразм?

— Ой ли? — усмехнулся старец, а потом более заинтересованно посмотрел на меня: — На тебя похожа, но от отца ничего нет. Жаль, что не принц.

Принц? Он жалеет, что я родилась не мальчиком? И он сейчас говорил что-то…

— Вы знали моего отца? — растерянно спросила я и перевела взгляд на маму.