— Когда я крикну, — продолжала Тиффани, — мне нужно, чтобы вы каждый взял меня за руку и быстро побежал ! Поворачивайте вместе со мной, останавливайтесь вместе со мной, хотя я сильно сомневаюсь, что мне захочется остановиться. Кроме того, не бойтесь и верьте мне . Я почти уверена в том, что знаю, что делаю. — Тут Тиффани поняла, что последнее было не самым лучшим аргументом, поэтому добавила: — А когда я скажу «прыгайте», то прыгайте словно за вами гонится сам дьявол, потому что именно так может случиться.

Вонь внезапно стала невыносимой. Содержащаяся в ней резкая ненависть казалось ударила Тиффани прямо в мозг. «Судя по покалыванию в моих больших пальцах, надвигается что-то недоброе, — подумала она, вглядываясь в ночную мглу. — А судя по запаху, идёт что-то злое», — добавила она, чтобы перестать дрожать, пока оглядывала дальние ограды в поисках чего-то движущегося.

И тут она заметила фигуру.

Она была там — плотная, ковыляющая по направлению к ним с другого конца поля. Она двигалась медленно, но постепенно набирала скорость. В ней было что-то неуклюжее. «Когда Лукавец захватывает чье-то тело, его бывший владелец становится его частью. И у него нет возможности вырваться или сбежать ». Так сказала ей Эскарина. Ни в ком хорошем, ни в ком заслуживающем сожаления не могли быть мысли, которые бы воняли столь сильно. Она сжала руки спорящих молодожёнов и потащила их за собой, переходя на бег. Это… создание оказалось между ними и замком. И было медлительнее, чем она ожидала. Она рискнула оглянуться и заметила блеск метала в его руках. Это ножи .

— Давайте!

— На мне не самые удобные для бега туфли, — заметила Летиция.

— Как же болит голова, — добавил Роланд, увлекаемый в дальний конец поля не замечающей их жалобы Тиффани — сухая солома мешала бежать, запутывалась в волосах, царапалась и колола ноги.

Они едва-едва могли бежать трусцой. Тварь настойчиво следовала за ними. Как только они повернут в сторону замка и безопасности, она тут же их нагонит…

Но к счастью у создания так же были проблемы, и Тиффани пришло на ум — сколько можно выжать из чужого тела, не чувствуя его боли, разрывающихся лёгких, колотящегося сердца, треска костей, ужасной ломоты, которая пронимает тебя до последнего вздоха и далее. Миссис Прост мимоходом шепнула ей о том, что натворил человек по имени Макинтош. Произнесенные вслух его деяния испортили бы воздух. И, кроме того, как оценить убийство крохотной птички?

Непостижимым образом это не укладывалось в голове, и казалось преступлением за гранью милосердия.

Нет милосердия к тому, кто заставил умолкнуть певчую птичку. Нет жалости к тому, кто убивает последнюю надежду во тьме. Я знаю тебя.

Ты тот, кто нашептывал на ухо Петти перед тем, как он ударил свою дочь. Ты — первый аккорд ужасной музыки.

Ты заглядываешь через плечо мужчины, когда он берется за первый камень, и еще, я думаю — ты часть любого из нас, и поэтому нам никогда от тебя не избавиться, но мы можем превратить твою жизнь в ад.

Ни пощады, ни сожаления.

Оглянувшись, она увидела ставшее ближе его лицо, и удвоила усилия — потянула за собой по полю уставшую и покорную парочку. Ей удалось выдохнуть несколько слов:

— Взгляните на него! Взгляните! Неужели вы хотите, чтобы он нас поймал? — Она услышала короткий вскрик Летиции, и вскрик внезапно протрезвевшего жениха. Глаза бывшего несчастного Макинтоша были широко распахнуты и налиты кровью, а губы застыли в бешеной ухмылке. Тварь попыталась воспользоваться преимуществом внезапно ставшего узким просвета, но парочка нашла в своём страхе скрытые резервы и едва ли не потащили Тиффани за собой.

Теперь настал черед простой гонке вверх по полю.