Так я забрела аж на мансардный этаж, очутившись в хозяйской библиотеке. В очень светлой и теплой, благодаря большому количеству слуховых окон. Между книжными стеллажами расположились пухлые кресла с пуфиками для ног. Да тут рай для книгомана, а читать я люблю. И если Денис позволит, я бы с радостью проводила здесь часик другой.

У меня ушло часа два на то, чтобы обойти дом, настолько он оказался большим. Рита даже винный погреб показала, вот уж воистину сказочное место. Я словно попала в средневековый кабак – вымощенные полы, стены, облицованные камнем до середины и много много полок для хранения вина, конечно же, барная стойка, на ней бочонки с краниками и два пузатых фужера рядом.

В этом особняке было всё, что нужно, впрочем, как и в любом богатом доме. И главное, чувствовалось, как сильно хозяин любит своё жилище.

Но, что особенно порадовало, так это минимальное количество картин, и те были представлены абстракциями или акварельными зарисовками. Однако, когда я заглянула в Малую, как ее назвала Рита, гостиную, меня тряхануло третий раз за день. Над импровизированным камином висела картина Тома Кутюр «Молодая швея». У Влада есть такая же! Правда, тут эта милая девушка смотрелась куда приятнее глазу, хотя и не очень вписывалась в интерьер. Но холодок по спине побежал все равно. Внутри словно сработал тревожный звоночек, дал понять, что нельзя расслабляться, я здесь не гостья, я в этом доме совершенно посторонний человек, которому не рады. И счастье, что меня не выгнали, не сдали полиции, а позволили остаться.

– Вы похожи, – неожиданно прозвучал мужской голос, отчего сердце укатилось в пятки в четвертый раз.

Денис стоял в дверях.

– Добрый день, – повернулась к нему.

– Осталась, значит, – прошел к дивану, сел, закинул ногу на ногу.

– Вы были правы, друг меня не защитит, – машинально обхватила себя руками. – Спасибо, Денис Александрович. Не каждый человек поступил бы так, как вы.

– Я попросил своих знакомых узнать побольше о твоём отчиме. Посмотрим, что они найдут. Как тебе дом?

– Просто замечательный, – позволила себе улыбку, – очень уютный.

А Денис так и смотрел то на меня, то на картину.

– Почему она? – кивнула на неё.

На что лицо мужчины потемнело, в глазах появилась тяжесть:

– Не я выбирал, – ответил коротко и сухо. – Рита сказала, ты отказалась от одежды, когда узнала, чья она.

– Да, вы уж простите. Я погорячилась. Просто… примета вроде как плохая. Простите еще раз…

– Напиши, какие вещи тебе нужны. Я куплю.

– Нет, нет, нет, – вытаращилась на него. – Это лишнее. Вы не должны, не обязаны… еще чего. Я же говорю, что погорячилась.

– Примета и, правда, не очень. Так что, напиши. Самой тебе разгуливать по магазинам сейчас не стоит. А у меня проблем с тем, чтобы купить тебе одежду, нет, уж поверь.

– Спасибо, – и опустилась в кресло от какого то резко нахлынувшего бессилия. Я устала бояться, устала думать о чудовище, которое сейчас наверняка ищет меня. Эти две недели и так показались сущим кошмаром.

Он меж тем медленно потянулся к жилету и расстегнул пару пуговиц, а меня бросило в жар. С какой бы стати? Но, блин, то, как он это сделал… Ох, вот меня накрыло то, вот стыдоба! И что это вообще такое? Видимо причина в стрессе. Да, да, да, точно в стрессе. Организм уже требует хоть какого то расслабления.

– В общем, давай договоримся, – еще и верхнюю пуговицу рубашки расстегнул, затем очередной раз глянул на картину, – ты живешь здесь до тех пор, пока я не пойму, что с тобой делать. Если смогу, помогу. А ты, очень прошу, не изображай стесняшку, если что то нужно, говори сразу или мне, или Рите.