– О, наверняка как всегда о себе! – К креслу, в котором сидела Молли, приблизился Том. – Разве великого мистера Дарвея интересует что-то еще? Хотя это не главный вопрос, так, Молли? – Том подмигнул девушке.

   – Ха! А в чем тогда? – Генри встал, чтобы занять доминирующую позицию. Он был почти на голову выше Тома.

   – А в том, интересует ли эта персона мисс Молли Роуз! – Видимо, Тома не очень угнетало главенствующее положение коллеги. Скорее наоборот: Том опустился рядом с Молли на стул, который только что занимал Генри Дарвей.

   Молли засмеялась. Хороший парнишка. Победил!

   – Слушай, Киндер-сюрприз… – недобро улыбаясь, начал Генри.

   – Слушаю. Только не тебя. Леди Роза, не позволите ли вы мне быть вашим рыцарем сегодня?

   Молли расхохоталась: настолько не соответствовало умильное выражение лица парнишки возвышенному слогу. Он даже захлопал ресницами – совсем по-девичьи. Вот, значит, как ты очаровываешь школьниц на прогулках по тенистому городскому парку!

   – Пожалуй… – Молли сделала вид, что задумалась. Оценивающе оглядела с головы до ног сначала одного кавалера, потом другого, премило сморщила носик – и аккуратно вложила ладонь в протянутую в учтивом жесте руку Тома.

   – Ур-ра! – завопил он. – Дорогу молодым!

   Увесистый такой камушек полетел прямиком в огород убеленного сединами Генри Дарвея.

   Молли обернулась к нему, элегантно перебрасывая шарфик через плечо.

   – Извини, может, в следующий раз. – И послала неудачливому ухажеру примирительную улыбку.

   Генри отвесил театральный поклон, исполненный достоинства и смирения со своей участью.

   3

   С Томом было легко. Милый паренек с отличным чувством юмора, раскованный, но без грубоватой напористости, как у некоторых! Пожалуй, один недостаток у него все же имелся: он еще не был мужчиной. Молли шла и размышляла: а когда он полностью превратится из юноши в мужчину, что станет с его мягкостью? Ответа она не знала. Да это и не важно. А сейчас с ним легко.

   Наверное, Том был бы очень огорчен и удивлен, если бы узнал, что Молли совсем его не слушает. Слишком громко звучали в ее головке собственные мысли…

   А мысли были не слишком радостными. Молли, естественно, не очень-то любила вспоминать о своих неудачных романах. А ни одной благополучной истории с партнерами по спектаклям у нее не выходило.

   Молли со своей впечатлительностью неизбежно влюблялась в тех, с кем вела спектакль. Особенно если между персонажами были какие-то любовные отношения… Молли зналаоб этой закономерности – и ничего не могла с ней поделать. Однокурсники тоже знали, поэтому все парни, которым нравилась Молли, имели отличный шанс добиться взаимности. Обычно им хватало тех двух-трех месяцев, что шла работа над спектаклем, чтобы «проверить свои чувства». А что говорить о чувствах молодых мужчин-актеров? Молли металась по замкнутому кругу: начало постановки – эйфория от только что зародившегося чувства, начинающихся романтических отношений. Проходит премьера спектакля в студенческом театре – и неизбежный разговор на тему «Знаешь, я понял, что мы не созданы…».

   Не хочу, чтобы снова было так! Мне нужно наконец начать нормальную жизнь!

   Господи, пошли мне мужчину, который выдержит меня дольше семи недель…

   Кстати, а если сейчас меня займут еще в спектакле-другом, скольким людям найдется место в моем сердце?

   И хотя Молли была глубоко убеждена в том, что сопротивляется обычному течению событий, сейчас она шла домой именно в сопровождении партнера по спектаклю.