– Э-э-э, как спалось?

   – Отлично.

   Пауза. Молли не собиралась ее прерывать. Черт возьми, в конце концов, это же по его милости она здесь. Вот и пусть думает, о чем говорить! А от нее не ждет никакой помощи.

   – Ты, наверное, проголодалась? – выдавил он из себя.

   Еда? Да какая тут еда! Хотя… ресторан! Ну конечно же! Вот он, способ выбраться отсюда!

   В предвкушении свободы Молли задрожала. Вслух убийственно спокойно произнесла:

   – Да.

   Генри встрепенулся. Воркующие нотки вернулись в его голос.

   – Как насчет ужина? При свечах? – заговорщически шепнул он.

   Какой ужин? В обед? Да еще при свечах? – удивилась Молли, но поспешила согласиться – а то вдруг передумает.

   – Замечательная мысль. – И улыбка: слегка растянуть уголки губ и приоткрыть рот, обнажив ряд блестящих зубов.

   К величайшему изумлению Молли, Генри вместо того, чтобы подать ей руку и чинно выйти из комнаты, повернулся к ней спиной и вышел. Молли недоумевала. Прежде чем закрыть дверь, он произнес:

   – Готовьтесь, леди. Вам предстоит самый романтический ужин за всю вашу жизнь.

   И все. Дверь снова захлопнулась. Выпускать пленницу Генри явно не спешил.

   Наверное, это задумывалось как эффектный уход со сцены. Уж лучше бы по-английски, не прощаясь. И что бы это значило? Подождем… Молли меланхолично пожала плечами. Вскоре в доме послышалась возня, как будто кто-то двигал мебель или перетаскивал с места на место коробки с бытовой техникой. Это продолжалось с полчаса. Молли успела изнемочь от скуки и… любопытства. Потом звуки стихли. Прошло еще несколько часов. В течение этого времени Генри не подавал признаков жизни. Казалось, он вовсе забыл о существовании Молли и об обещании устроить ей самый романтический ужин за всю ее жизнь.

   И вот – шаги по скрипучей лестнице. Дверь снова отворилась, подарив Молли еще несколько секунд надежды, и появился сияющий Генри. В руках он держал большой сверток,перевязанный крест-накрест ярко-красной лентой.

   – Что это? – Молли попыталась изобразить радость.

   – Открой.

   Генри протянул сверток. Теперь Молли даже не нужно было играть: ей было действительно интересно. Быстрые пальцы развязали роскошный бант, прошуршали блестящей оберточной бумагой, и взору Молли предстало вечернее платье густого бордового цвета на тонких, почти невесомых лямочках и почему-то отороченное искусственным мехом по низу. В комплект входило боа, довольно громоздкое. По модели платья и аксессуару Молли догадалась, откуда появилось это произведение портновского искусства. Она поднесла ткань к лицу и принюхалась. Ну конечно! Запах кулис она не спутала бы ни с чем!

   Хотите спектакля? Отлично.

   Молли скинула свое платье и переоделась. Пожалела, что нет зеркала.

   Надеюсь, я выгляжу эффектно, подумала она. Хотя… да какая разница! Даже лучше, если это платье мне не идет. Сам виноват! Красть костюмы из театра – бредовая идея. И в чем же, интересно, будет наш мистер Казанова? Скорее всего, в банальном фраке черного цвета. Хоть бы рыцарем в блестящих доспехах нарядился, что ли…

   Молли живо представила себе эту картину: распахивается дверь и на пороге появляется Генри. И конь. Белый. Можно в яблоках. Генри элегантно спускается «на бренную землю», становится на колено и протягивает из-за спины очередной букет.

   Ну уж нет, только не цветы! Сыта она ими по горло!

   Тут дверь действительно распахнулась.