Я чувствую болезненную дрожь словно стою в лодке, которая начинает медленно тонуть, и скоро вода заполнит и поглотит ее.

— Ничего? — слышу я сквозь пелену, свой голос.

— Ни-че-го, — задумчиво и с грустью отвечает он.

— По-русски это означает ничего? — спрашиваю я, глядя ему в лицо, пытаясь найти ответ.

Он кивает.

Я прижимаю голову к его груди, чтобы не видеть его глаз, он не сможет увидеть моих, увидеть ту боль, которая отражается у меня в глазах.

— Хорошо. Если нас не связывает и у нас ничего нет, почему же ты не можешь рассказать мне свои секреты? Тебе же нечего терять.

— Ох, лисичка. Знаешь, король ведь никогда не убивал своих врагов, а его придворные? Люди всегда доверяли ему свои секреты.

— Ты думаешь, я предам тебя?

— Я не знаю. А что ты думаешь, детка? Если кто-то будет выдергивать у тебя ногти по одному, смогу ли я положиться на тебя?

Я медленно качаю головой.

— Наверное, нет.

— Я рад, что ты честна. Я предпочитаю честных трусих, нежели лживых героев.

Мы танцуем, а парень все по-прежнему лежит, совершенно не двигаясь, на полу танцпола. Честно, это самый странный танец, который я когда-либо танцевала. Слышится приглушенный ропот толпы. Его телохранители внимательно следят за людьми, готовые в любой момент приступить к моментальным действиям. Появляются охранники и забирают парня с пола, танцующие возвращаются на танцпол.* * *Мы заходим в дом, и я иду в сторону его кабинета, он останавливает меня за запястье. Я вопросительно смотрю на него.

— У меня другие фантазии насчет тебя, — говорит он.

— Какие?

— Поиметь тебя в своей постели.

Он ведет меня наверх в свою спальню. Она такая же, как и весь дом — красивая, безупречно стильная и холодная. Он раздевает меня, и мы предаемся сексу несколько часов подряд, заставляя меня кончать снова и снова. В конце концов, мы оба лежим на спине полностью насытившиеся.

— Просто дай мне минуту, и я уйду, — шепчу я.

Он поворачивает голову ко мне.

— Я хочу, чтобы ты осталась.

В шоке, я молча смотрю на него.

— Скажи мне, зачем ты купила сумку Ольги?

Я хмурюсь.

— А почему тебя это так удивляет, что я купила ей сумку?

— Ни одна женщина, которую я знаю, никогда бы ничего подобного не сделала.21.

Далия ФьюриТвое обнаженное тело должно принадлежать только тому,

кто влюбится в твою обнаженную душу.

Чарли ЧаплинНа следующий день я встречаюсь со Стеллой за ланчем в нашем любимом стейк-хаусе. Ной, который пришел вместе со мной, очень дружелюбно улыбается ей, мне он так никогда не улыбался.

— Как дела? — спрашивает он ее.

— Неплохо, — отвечает она со смехом, и приподнявшись на цыпочки крепко целует его в обе щеки.

— Как новая массажистка? — хитро улыбаясь спрашивает она.

Ной пожимает плечами.

— Она не такая симпатичная, как ты, но пока никаких жалоб от босса.

— О, ты большой льстец, — хихикает она.

Они обмениваются еще парой фраз, а потом Ной садится через несколько столиков от нас.

Я опускаюсь напротив Стеллы и ставлю коробку с обувью на стол намеренно пододвигаю к ней, и молча смотрю ей в глаза.

— Это для меня? — спрашивает она наконец.

— Да, — говорю я с ухмылкой, и она визжит от восторга, открыв крышку, совершенно не обращая внимания на посетителей, которые смотрят на нас, вопит чуть ли не во все горло:

— Боже мой! Боже мой! Они такие шикарные.

Я улыбаюсь, поскольку предполагала, что у нее будет именно такая реакция на Джимми Чу.