|
.. Ждала ли она его, своего любовника-деда? Встречала ли у порога? Или просто лежала на покрывале – безразличная, покорная? Наверное, даже глаза закрывала, чтобы его не видеть. Закрывала, дышала тяжело, исходила терпким потом...
Тьфу ты! Ну и мысли! Впрочем, чему удивляться? В этих-то стенах!.. Ага! Конский топот! Странно, городские ворота закрыты... Почему мне кажется, что беда рядом? Лучше не думать! Лучше просто лежать, руки за голову, нос кверху, Амиклу вспоминать. Подмигивали мне тут рабыни, да только ну их! Еще от разбойничьих лап не отмылись! Дверь! Шаги! Меч! Впервые с мечом у изголовья ночевать приходится. Хоть и охрана, хоть и тихо вокруг... Нет, уже не тихо! Бегут по лестнице, сюда бегут! Почему мне кажется?.. – Ванакт! Ванакт! Нет, не кажется. Беда!
– Что?! На меня не посмотрел, сжал губы, отвернулся. – Радуйся, Тидид! Хотя радоваться и нечему. Агемемнон взял Аргос. Сфенел ранен, в плену, и Киантипп в плену, и Полидор... Я повторил все слово в слово – про себя, шевеля губами: «Агамемнон... взял... Аргос...» Аргос? Аргос!!! – А почему жив ты? – заорал я, слыша, как плещется незримая река – рядом, совсем рядом. – Почему не убит? Почему здесь? Почему не в Тиринфе? Отшатнулся – словно ударил я его. Медленно, медленно поднял взгляд. Помолчал. – Потому что... Потому что меня послал к тебе Амфилох. Потому что ты должен знать. Потому что... – Ладно! – выдохнул я. – Рассказывай! – Сейчас... Промах с силой провел ладонью по лицу, мотнул головой. Я вдруг понял, что он смертельно устал. Гнал коней, спал по часу в сутки... – Они с моря высадились, у Лерны. Полидора обманом взяли, сказали, что посольство, он ворота открыл. Восемь кораблей, триста человек... Вот так! Мы ждали микенцев с суши, а они пришли с моря. Мы привыкли к микенским колесницам, а они сели на коней... Игра Атрея! Вот, значит, кто подталкивал в спину калидонских разбойничков! Ловко! Но самое страшное даже не это. Триста человек – не сила. И ничего бы Агамемнону не добиться, ни с кораблями, ни с конницей, если бы... – Им ворота открыли, Тидид! Диркские ворота! В Аргосе у нас войска мало, только стража, Сфенела сразу ранили... А потом... А потом им указали ход в Лариссу. Подземный ход, понимаешь? Понимаю! Ворота может открыть любой караульщик, а вот о подземном ходе, что ведет в акрополь от храма Деметры Пеласгийской, знали только свои. И своих этих даже не дюжина – меньше. А я-то думал, что среди нас изменников нет! Зря, выходит, думал! – Киантиппа они при себе держат, Агамемнон заявил, что теперь Киантипп городом править будет – от имени Атрея. Эматион-лавагет хотел сразу войско из-под Тиринфа двинуть, но ты запретил. Амфилох сейчас у нас старший, он послал меня... Хвала богам! Хоть это сделано правильно. Главный удар все равно будет у Тиринфа, некуда Атрею деваться, значит, подставлять спину нельзя, и дробить войско тоже нельзя, а микенцы обязательно ударят, их больше, у них конница, у них колесницы, у них Аргос... Дий Подземный! Никак поверить не могу! Аргос!..
Горят костры, бьют копытами гривастые невысокие кони, скалятся чернобородые куреты, чуя бронзовую поступь Эниалия. Кур-р-р-р-р-р! – Фоас? – Двенадцать сотен, койрат. Если надо, отец еще... – Хватит! Теперь я снова койрат – вождь. Басилей на троне сидит, ванакты только в сказках бывают. Койрат ведет в бой! – Лаэртид? – Лодки уже в заливе, Диомед. Большие – быстро перевезут. |
