Куда покласть? Тама или туга?
– Поклади здеся! – отвечала жена.
– Поклала, – сказала дочь.
– Как много тебе продавщица творогу положила?! – удивился я.
– Не положила, – как филолог поправила меня жена, – а наложила.
Неожиданно у меня появилось ощущение, что мы все неправильно говорим. Но… Я заглянул в новенький, купленный недавно литературный словарь и обнаружил, что говорим мы, согласно новому словарю, совершенно верно.
«Ну надо же! Что хочут, то и делают!» – подумал я неизвестно про кого, махнул рукой на все и включил телевизор. Мне ответила молодая самодеятельная певица. Она пела известную песню Аллы Пугачевой на новый лад: «Все можут короли!»
Свои люди
Скажите, что с людьми происходит! Ладно мы, официанты… Бывает, конечно, и нагрубим, и не так выразимся… Но с остальными что случилось?
Мне недавно аппендицит вырезать надо было. Привезли меня в операционную, положили на столик. Врач подходит к столику и говорит:
– Этот столик заказан!
Я возмущаюсь:
– Как это заказан?
– Так, – отвечает, – на нем вечером интуристов оперировать будем.
Я еле сдерживаюсь:
– Мне всего лишь аппендицит вырезать…
– С аппендицитом вообще можешь дома сидеть. Мы сегодня по разнарядке только почки и грыжу вырезаем!
Ну, я набрался смелости:
– Хорошо, я вам как за два аппендицита обязан буду!
– Другое дело. Так бы сразу и сказали.
И что вы думаете? Он меня тут же оперировать начал. Правда, без наркоза.
Я возмущаюсь, а он поясняет:
– Что я могу сделать, если медсестра, которая наркоз дает, на сегодня отгул взяла?
– Но мне же больно!
– Ничего, терпи! Я две недели назад в твоей забегаловке тоже без наркоза ел.
– А, так это вы были? Как вы изменились! И не узнать сразу!
– Еще бы, – отвечает, – вторую неделю ничего в рот взять не могу!
– Верно, – говорю, – мы сытно кормим.
И, знаете, только он мне этот злосчастный аппендицит вырезал, как пять часов пробило. Он сразу инструмент в сторону.
– Все, – говорит. – У меня рабочий день кончился.
Я чуть не заплакал:
– А зашивать кто будет?
Он уже халат снял:
– Само зарастет.
– Это ж минутное дело.
– Это для тебя минутное. А я живу за городом. Каждый раз из-за таких, как ты, ночью домой возвращаюсь.
Ну, я опять набрался смелости, говорю:
– Свои люди – сочтемся! Дорогу тоже к аппендициту приплюсуйте!
– Другое дело! Вообще-то мы после рабочего дня никого не зашиваем. Но раз свои люди, то ладно – зашью!
В общем, зашил он меня кое-как. А отвезти обратно в палату уже некому. Знаете, всю ночь медсестер с тележками останавливал. Все в гараж едут. Еле-еле в собственную палату к утру за трешку с попутным инвалидом добрался!
Опасная профессия
(Монолог для артиста)
Извините, товарищи, я тут немного дергаться буду и порой даже чесаться. Это все производственные травмы. Опасная профессия у меня. Я испытателем работаю. Испытываю товары народного потребления. Да, очень опасная профессия!
Видите, шишка на лбу? Это я испытывал первую отечественную дверь на фотоэлементах. Нет. Сотрясения мозга нет. В наш отряд испытателей только таких набирают, у которых сотрясения чего-чего, а мозга быть не может.
Недавно, например, новую советскую люстру испытывал. Мраморную. С плафонами из гранита. Много наших на этом испытании полегло!. |