Только сам я разбойник и хам

         И по крови степной конокрад.

         Кто видал, как в ночи кипит

         Кипяченых черемух рать?

         Мне бы в ночь в голубой степи

         Где-нибудь с кистенем стоять.

         Ах, увял головы моей куст,

         Засосал меня песенный плен.

         Осужден я на каторге чувств

         Вертеть жернова поэм.

         Но не бойся, безумный ветер,

         Плюй спокойно листвой по лугам.

         Не сотрет меня кличка «поэт»,

         Я и в песнях, как ты, хулиган.

    1919

Исповедь хулигана

         Не каждый умеет петь,

         Не каждому дано яблоком

         Падать к чужим ногам.

         Сие есть самая великая исповедь,

         Которой исповедуется хулиган.

         Я нарочно иду нечесаным,

         С головой, как керосиновая лампа, на плечах.

         Ваших душ безлиственную осень

         Мне нравится в потемках освещать.

         Мне нравится, когда каменья брани

         Летят в меня, как град рыгающей грозы.

         Я только крепче жму тогда руками

         Моих волос качнувшийся пузырь.

         Так хорошо тогда мне вспоминать

         Заросший пруд и хриплый звон ольхи,

         Что где-то у меня живут отец и мать,

         Которым наплевать на все мои стихи,

         Которым дорог я, как поле и как плоть,

          Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.

         Они бы вилами пришли вас заколоть

         За каждый крик ваш, брошенный в меня.

         Бедные, бедные крестьяне!

         Вы, наверно, стали некрасивыми,

         Так же боитесь Бога и болотных недр.

         О, если б вы понимали,

         Что сын ваш в России

         Самый лучший поэт!

         Вы ль за жизнь его сердцем не индевели,

         Когда босые ноги он в лужах осенних макал?

         А теперь он ходит в цилиндре

         И лакированных башмаках.