Я безумно устал. Был голоден и зол, так что, полыхая гневом, скинув льняную салфетку под ноги, рывком поднялся из-за стола.

— Не потерплю дерзости в своем доме! — Я швырнул смятую салфетку с кольцом в пустую тарелку и шагнул к двери. Но за дерзкую экономку, как ни странно, заступилась мисс Лили.

— Не надо, Артур! Она столько лет служит тебе верой и правдой. Не стоит ее за это наказывать. Давай я схожу…

— Нет!

— Артур… — Лили, опустив голову, тяжело выдохнула, — не стоит. Мне было бы тоже не по себе в такой ситуации, и моя вина, что я не сдержалась. Она так гневно отчитывала бедную девочку…

— И ты кинулась ей помогать? — немного остыв, усмехнулся я.

— Да, понимаешь, я пришла в этот дом такой же девчонкой и сначала тоже прислуживала за столом. Тогда здесь экономкой была моя тетушка, золотой души человек. — Опустив взгляд к тарелке, мисс Колобок минуту помолчала, кремовые кружева на ее чепчике дрогнули, когда она подняла голову и подвела итог:

— Я понимаю, когда ругают молодую прислугу за проступки, лень и небрежение, но не могу смотреть, когда вытрясают душу из тех, кто слабее из-за плохого настроения. Но все же миссис Кринби увольнять не стоит.

— Возможно, ты права. Но в любом случае я не позволю ей оскорблять людей, по сути, ставших мне вторыми родителями!

Пока Джон, с благодарностью молча глядел на меня, Лили разрыдалась, зарылась в платок, всхлипывая:

— Мне… Я так… Ты всегда был моим мальчиком! Я полюбила тебя, как увидела… Рыженький, пухленький… и так задорно смеялся! — Рассказывая это, она и всхлипывала, и улыбалась, качая головой.

Чтобы скрыть замешательство, я неловко погладил ее по ладони, и предложил Джону в ожидании ужина вместе со мной угоститься замечательным хересом, который стоял в графинчике на буфете.

Наблюдая за мисс Лили, которая вытирая глаза платочком, вышла, чтобы заняться ужином, я наливая нам херес, размышлял о том, что я не раз был зол, нет, даже взбешен словами своей нянечки, а позже экономки, и много раз хотел поставить Лили на место, напомнив, что кто ее господин, но быстро раздумывал. Зная по опыту, что подобные слова не производят на нее никакого впечатления. Слишком трудно, впечатлить какими-то словами того, кто менял тебе в детстве пеленки. С Джоном у меня таких проблем не было, но к нему я и не был привязан как к Колобку Лили.

Ужин, наконец, состоялся. После него я тщетно ожидал в библиотеке появления Джил и, так и не дождавшись, на рассвете уснул.

В субботу утром приехал поверенный и, не мешкая, я отписал обещанное имущество кузену, а деньги официально оставил маман.

Мне осталось наладить кое-каким мелочи. По присланному приглашению попасть на общественный бал. И, наконец, отправиться в будущее к Джил.

Жалел ли я о том, что все оставляю? Наверно — да, но совсем немного.

Гаррет на глаза мне не попадался и даже не явился для подписания документа на владение половиной конного завода. Так что обещанную часть моих владений я отписал ему как дарственную, недоумевая, что могло помешать его появлению. Позже выяснилось, что куда-то пропал его экипаж с багажом и слугами, а Дрейк тщетно пытался их разыскать.

В воскресенье, отстояв службу в храме, выстроенном моим дедом на границе поместья, я внезапно решил после завтрака отправиться на лисью охоту.

Мое приглашение у Гаррета было, но он в очередной раз дерзко проспал богослуженье. И присоединился к нам только когда мы с Лили и Джоном после службы приступили к позднему воскресному завтраку. Экономка, мисс Кринби, тем вечером самовольно ушла из поместья, лишив себя всех положенных выплат и Лили пришлось взять на себя все дела. Чему я, несомненно, был рад, так как меня уже изрядно раздражал осуждающий взгляд миссис Кринби.