Такого фиаско у меня еще не было! Чтобы моя любимая супруга уснула в середине горячего поцелуя…

Я усмехнулся и крепче прижал ее к себе, если взглянуть на это с другой стороны, у кого еще в объятьях она могла уснуть столь доверчиво и беззаботно?

Припомнив, как она уснула в Гайд-парке, как бы странно это сейчас не звучало, я не смог сдержать теплой улыбки.

Я отдал приказ ехать к таверне в Портичи, где снимал номер, с расстройством рассматривая обострившиеся черты лица Джил. Видимо это задание ей тяжело давалось.

Но удастся ли мне уговорить ее оставить ее занятие? Возможно ли это вообще?

Почувствовал болезненный укол, было досадно, что в этой ситуации я мало на что мог повлиять.

Возница бойко подгонял четверку лошадей с крепкими мускулистыми крупами. При каждом ударе бича лошадки прибавляли ходу.

Мягко поменял позу, полностью переместив Джил к себе на колени, стараясь, чтобы фижмы не мешали ей отдыхать, но Джил даже не очнулась, продолжая мирно посапывать, прижавшись щекой к моей груди.

Вглядываясь в бледное лицо супруги, я встревожился, такая истощенная впору обеспокоиться, не заболела ли она? Но при всем при этом, на ее лице было столько умиротворения, что я перестал беспокоиться, наметив ко всем предыдущим вопросам, на которые мне пока так никто и не ответил, расспросить о причине внезапного сна.

Я склонился к ней и нежно поцеловал. Джил, не просыпаясь, едва заметно улыбнулась.

За философским размышлением, как случилось, что оказался здесь и сейчас, и почему воспринимаю все столь спокойно, я и не заметил, как мы добрались до таверны, где я снимал номер.

Едва карета остановилась, укутал Джил в плащ и, подхватив спящую жену, вышел из кареты. Конечно, ей больше подходило выходить из кареты в коричневом бархатном платье и кружевным жабо цвета слоновой кости из индийских кружев, какое осталось у нее дома, в полном блеске, достойно своего титула, однако с этими прыжками во времени и просто находиться рядом, уже награда.

Мы незаметно проскользнули через калитку в ограде к черному ходу. Шагая с драгоценной ношей на руках, я прислушался. Вокруг стояла тишина, разбавленная нежным и таким далеким шепотом волн. Лакей ловко открывал передо мной двери, так что до номера, на втором этаже таверны, мы добрались быстро и без свидетелей.

Я легко опустил свою ношу на кровать, возле которой на столе стояла хрустальная ваза, в которой лежали свежие фрукты и запотевший кувшин с водой.

Лакей ждал приказа у двери, я обернулся к нему и со вздохом сказал:

— Откажись от моего имени от ужина, путь принесут только вина. Я выпью портвейн.

Увы, вечер получился совершенно не таким, как представлялось мне раньше.

Я аккуратно снял с Джил обувь, снял фижмы и расстегнул корсет. Она не проснулась.

Смирившись с происходящим, я лениво стянул с себя жюстокор, с отвращением откинул жабо на спинку стула, стянул чулки, лег на кровать и нежно обнял жену.

Ха… Наконец-то я смогу обнять ее! И никуда больше не позволю ей сбежать!

Я не наступаю на одни и те же грабли. Неееет… я прыгаю на них от души и с разбегу…

Сквозь задернутые занавески едва просачивался далекий свет. Проснувшаяся среди ночи Джил, удивилась, оказавшись в незнакомой комнате.

— Который сейчас час? — хрипло спросила она саму себя, проводя по груди руками, словно убеждаясь, что на ней есть ночная рубашка.

Я приподнялся на локте и неловко одной рукой попытался притянуть жену к себе:

— Ага, вчера рано уснула, а теперь тебе не спится, дорогая?

Словно убедившись, что это я, она с облегчением выдохнула и на какой-то миг поддалась мне, прижавшись.

— Если бы ты знал, как мне хочется спать … — прошептала она, на миг положив голову на мое плечо.