Таргин смотрел на меня и держался изо всех сил. Он устал, как и я. Где-то шёл бой, но всё решается здесь.

Я ударил мечом. Гибкое лезвие обернуло ноги памятника Таргина. Сам он с недоумением глянул на это.

— И что ты делаешь?

Он не перемещался, устал. Я тоже, но у меня была сила того духа.

Я пнул Таргина изо всех сил. Он отошёл и ударился в памятник спиной. А я дёрнул на себя меч.

Судя по взгляду, Таргин понял, что произойдёт.

Его памятник упал на него самого. Поднялась белая пыль. Голова памятника отломилась и покатилась по дорожке. Я наступил на неё, а потом подошёл к остальному.

Таргин смотрел на меня и вытянул руку, будто пытался откинуть меня или что-то ещё. Но передумал.

Я призвал топор.

— Последнее слово?

— Знаешь, о чём мечтал тот парнишка, который призвал меня, когда я был духом в свече, — задумчиво сказал Таргин. Он не спрашивал. — Он был изобретателем и хотел попасть за море, чтобы увидеть все эти технические чудеса. Но его клан был нищим. Сеньор собирал с них налоги. Когда они заплатили мало, их всех убили. А парнишка хотел, чтобы жизнь изменилась. Чтобы и здесь придумывали что-то новое. Но то общество хотело жить по-старому. И наше новое тоже. А я дважды изменил это. Я победил, хоть и большой ценой.

Я ударил топором.

Вот и всё.

Я выполнил то, ради чего меня призвали.

Ничего не случилось. Я не чувствовал ничего, кроме усталости.

Я сел на сломанный памятник. Дико болели рёбра. Ныла сломанная рука. Что-то упёрлось в ногу.

Я осторожно полез в карман. Это свеча духа, которого я поглотил. Я сжал её в кулаке.

Огонёк засветился. Дух молчал. Это не тот, что жил в ней. Это тот, который говорил со мной всего один раз, когда спросил, что я делаю. Тот, который следил за мной с самого первого моего дня, когда я вновь смог жить.

Он не говорил. Но я чувствовал, что он спокоен. Его молитва исполнена. Я её исполнил.

Две недели спустя

— Я не буду свои последние дни проводить в госпитале, — заявил Инжи. — Лучше я займусь делом.

— Я не спорю, старина, — я похлопал его по плечу и вернулся на своё место. — Поступай, как считаешь нужным.

Левая рука у меня до сих пор в повязке, всё никак не заживала. Инжи был в своей каталке. Простреленное колено собирали по кускам, но всё равно вряд ли парень сможет ходить. Да и не успеет он вылечиться.

Лицо у него в последние потемнело и стало старше.

Ему и правда осталось недолго. Последний Небожитель этого мира, обладатель души палача. И тот, из-за кого я смог победить в последней схватке.

Но я ничего не мог для него сделать.

— Вы слишком много работаете, — сказала Мари, ставя передо мной кружку с чаем.

Заметно округлившийся живот ей уже мешал.

— Инжи, тебе всё равно надо отдыхать, — Мари поставила чай перед ним. — Помнишь тот ресторанчик на набережной? Мы ходили туда. Громов, мы тебя тогда ещё не знали.

Она улыбнулась.

— Сходим?

— Да, — сказал я. — Можно отдохнуть хоть немного. Лин, что думаешь?

— У? — парень что-то черкал в записной книжке. — Ты что-то спросил?

— Говорю, идёшь с нами в ресторанчик. Это приказ.

— Ну ладно, — он вернулся к своим записям. — Я придумал ещё одну штуковину. Боевая ригга, но другого класса. Ещё больше! Целый исполин!

— Посмотрим, — сказал я. — Ешь, потом порисуешь.

— Рисовать? Это чертежи! — Лин схватил кусок пирога и съел, будто даже не замечал вкуса.

Зато вкус замечал я. Но меня сегодня еда не радовала.

— Я думал, мы вернёмся на север, — сказал Инжи, помешивая чай ложечкой.