|
Культура — не столько особая «отрасль народного хозяйства», сколько один из основных законов существования и развития всех отраслей — это их уровень и здоровье. Без культуры государственность — это вечный политический кризис, безкультурье экономики — коррупция. Без высокой банковской и налоговой культуры деньги становятся черными и перестают быть финансами. Это закон, столь же неоспоримый и вечный, как ньютоновский закон тяготения. Хотя, после открытия Эйнштейном теории относительности другой великий физик пошутил:
Был этот мир глубокой тьмой окутан. «Да будет свет!» — и вот явился Ньютон. Но сатана не долго ждал реванша, Пришел Эйнштейн, и стало все как раньше. То, что выражено в этой шутливой эпиграмме, никуда не годится как научная мысль, но как шутка обнаруживает вдруг глубинный смысл. То, что всерьез выглядит глупо, в шутку может оказаться истиной. Шутка несет в себе элемент искусства, образ улавливает то, что скрыто от факта. Он дает факту новое измерение — не только во времени, но и в жизни духа. Никакие открытия в естествознании не заменят и не отменят духовной системы измерений. Человечеству важно не только знать, но и ведать. Речь идет об одушевленности измерений. Наука — царствующая королева XX века, но без союза с культурой и искусством в недалеком времени она рискует потерять свой трон и оказаться в политическом гетто. Неодушевленная цивилизация — всемирный склеп. Убежден, что возможности образных систем в поисках истины приведут к важнейшим открытиям XX века. Точные науки наиболее успешно познают бездуховный мир — образ и вера открывают мир человека. Парадокс Оскара Уайльда — «Мир есть бледное отражение искусства» сегодня обретает чуть ли не буквальный смысл: там, где жизнь, — только факт, там, где искусство, — истина. III. ЗАКАТ КУЛЬТУРЫ «Вначале было слово». Ветхий завет Когда берлинская стена еще стояла непоколебимо, и никому не приходило в голову, что она вот-вот рухнет (а это было сравнительно недавно), я выступал в западноберлинском институте искусств. Начал как бы для себя: «В мире произошел заговор бездарностей, и этот заговор, как мне кажется, побеждает». Переводчик перевел. Раздались дружные аплодисменты. Я слегка растерялся: «Это что, международное?» — в ответ дружный хохот и новые аплодисменты. Я рассказал, что «помню время, когда все делилось на талантливое и бездарное — сегодня это разница вкусов». Далее стал цитировать немецкого философа О. Шпенглера: «Мы были на уровне орлов — мы оказались на уровне лягушек». В начале века Освальд Шпенглер написал книгу «Закат Европы». На основании исторических, философских и культурологических исследований автор доказывал, что «цивилизация — это конец культуры». Книга стала бестселлером начала века, но встретила многочисленные возражения. И действительно, XX век набирал обороты, и победная научно-техническая революция не вызывала сомнений. Открытия следовали за открытиями, атом был расщеплен, появился компьютеры. Юрий Гагарин взлетел в космос, американцы высадились на Луне, создана виртуальная реальность, наступила эпоха информатики — какой уж тут закат! Однако в полемике конца века, с приходом новых реальностей и устоявшейся моды на идеи апокалипсиса фигура О. Шпенглера возникает снова. Закат культуры стал фактом. Он почти признан. Без даты Прочел интервью с гениальным американским писателем, автором знаменитой «Уловки-22», Куртом Воннегутом: — Сколько читающих в США? — спрашивает журналист. — Не хочу плохо говорить о своей стране, - отвечает Курт Воннегут. Крушение культуры произошло в сегодняшней России разом, обвалом — вокруг стенания, растерянность, крики о помощи. И то правда: культурная традиция — существо российской цивилизации, оттого коммунисты и апеллировали к культурным ценностям, объявляя себя единственно законными наследниками мировой культуры. |
