Другой в тебе меня заглушит.

         Не потому ли – в лад речам —

         Мои рыдающие уши,

         Как весла, плещут по плечам?

         Прощай, прощай. В пожарах лунных

         Не зреть мне радостного дня.

         Но все ж средь трепетных и юных

         Ты был всех лучше для меня.

    <1922>

«Мне осталась одна забава…»

         Мне осталась одна забава:

         Пальцы в рот и веселый свист.

         Прокатилась дурная слава,

         Что похабник я и скандалист.

         Ах! какая смешная потеря!

         Много в жизни смешных потерь.

         Стыдно мне, что я в Бога верил.

         Горько мне, что не верю теперь.

         Золотые, далекие дали!

         Все сжигает житейская мреть.

         И похабничал я и скандалил

         Для того, чтобы ярче гореть.

         Дар поэта – ласкать и карябать,

         Роковая на нем печать.

         Розу белую с черною жабой

         Я хотел на земле повенчать.

         Пусть не сладились, пусть не сбылись

         Эти помыслы розовых дней.

         Но коль черти в душе гнездились —

         Значит, ангелы жили в ней.

         Вот за это веселие мути,

         Отправляясь с ней в край иной,

         Я хочу при последней минуте

         Попросить тех, кто будет со мной, —

         Чтоб за все за грехи мои тяжкие,

         За неверие в благодать

         Положили меня в русской рубашке

         Под иконами умирать.

    1923

«Я усталым таким еще не был…»

         Я усталым таким еще не был.

         В эту серую морозь и слизь

         Мне приснилось рязанское небо

         И моя непутевая жизнь.