– Ах вот как! Если сочтешь нужным? А знаешь, что… Это моя квартира! И если ты настоящий, как ты говоришь, то я сейчас полицию вызову! Убирайся, исчезни! Я не хочу быть сумасшедшей! Надоело!

В тот момент мне захотелось рыдать и кидаться посудой. Истерика, притаившаяся где-то в глубине со вчерашнего дня, заплескалась в груди. Причем я сама плохо понимала, чего хочу больше – швырнуть в Ника тарелку или разрыдаться у него на груди. Вон какой здоровый, наверное, рыдать у него на груди – ни с чем не сравнимый кайф… Но сейчас-то это он меня добил. Он виноват!

Нет, с меня хватит. Сколько можно? Сколько потрясений вообще может выдержать одна девушка?!

– И в «Эйр индастриз» я пойду! Нельзя упускать такой шанс, – добила я его в отместку. – Ты вот оборотень и маг, но не страшный. Кто сказал, что там что-то страшное? Если ты чего-то не понимаешь, это не значит, что там что-то плохое!

– Нет, не пойдешь! – рявкнул Ник, и я осеклась. Впервые его лицо дышало яростью, словно в нем одним махом проснулся дикий зверь. Сердце глухо забилось от страха. Похоже, я нарвалась… – Не пойдешь, даже если мне придется держать тебя дома весь день!

Он шагнул ко мне, явно собираясь схватить, и… Понятия не имею, как именно он собирался меня «держать весь день», но допустить этого я не могла.

– Стой! Не смей! – крикнула я, отходя назад. – Глюк несчастный! Наглое животное! Фу!

Лицо Ника передернулось, словно я ударила его. Он застыл на месте – будто что-то невидимое приковало его ноги к полу. Несколько мгновений гримасы искажали его лицо.

– Проклятье, – пробурчал он себе под нос. Потом выдохнул и зло уставился на меня. – Никогда, слышишь меня? Не смей вести себя со мной как с собакой, когда я в этой ипостаси, – медленно, раздельно и зло произнес он. – Поняла?

– И что будет? – не удержалась я. – Обернешься и сожрешь меня?

Несколько мгновений он молчал, задумчиво разглядывая мое лицо и бурно вздымающуюся грудь. Потом выдохнул, его плечи опустились.

– Ничего, – ответил он нейтральным тоном. – Тебе – ничего. Не сожру. Никогда. Тебе не нужно бояться. Просто это отвратительно. А я не хотел бы тебя ненавидеть. Иди мыться и одеваться, у тебя вроде были дела.

– А когда вернусь, ты, конечно, опять будешь здесь? – ехидно спросила я.

– Я не могу уйти, даже если сам бы хотел, – с легкой горечью ответил он и обхватил одной рукой локоть другой, словно пытался в прямом смысле «держать себя в руках». – Впрочем… Иди. Мне нужно подумать.

– Надоело! Как же мне это надоело! – крикнула я и действительно пошла в ванную. – Ты мой глюк или… может, ты моя собака! А еще командуешь!

Тайм-аут. Мне нужен тайм-аут.

Полить себя водичкой, очухаться. Подумать. Иначе у меня действительно начнется истерика.

И тут гаденькая мысль словно скривила мой разум.

Я открыла дверь ванной, высунула голову и крикнула на кухню:

– Посуду помой, если ты настоящий!

Душ мне помог, начала успокаиваться.

А вот думать получалось намного хуже. Ведь я так и не понимала, где реальность, а где – мое сумасшествие. Жизнь превратилась в мозаику, в которой наверняка есть истинные моменты, а есть плод моих фантазий. Ну не может быть такого, чтобы абсолютно все мне привиделось.