— Что вы задумали, Леонсия? — с подозрением сказал он. — Я увижу страшную картинку, перепугаюсь до смерти и сбегу, как заяц?

— Нет, — голос ее опять звучал спокойно, она, наконец, взяла себя в руки, опять стала профессионалом, а Питер, сидевший в кресле перед монитором, — пациентом. — Вы увидите страницу журнала посещений, я открыла ее перед тем, как вы… — она помедлила, — как вы сказали, что пришли меня убить. Вы можете убедиться…

— Ну да, — буркнул он, видимо, все-таки сделав так, как она сказала. — Моя страница, вижу. И что?

— Прочитайте последнюю запись и взгляните на дату. Вслух, пожалуйста.

Она надеялась, что взяла верный тон. К какому он привык.

— «Шестнадцатое июля. Стандартный тест пройден без замечаний. Погружение в прошлое — три года, описание поездки в Денвер с Аланом Шиперсом. Совпадает в деталях с тем, что пациент рассказывал во время теста (папка «Rgl9-87»). Результат погружения соответствует базисной реальности…»

О чем он? Что за чушь? Шестнадцатое июля — вчера, да. Но на экране — она это точно помнила — должна была стоять запись от четвертого апреля, запись последнего сеанса и заключение о прекращении эксперимента в связи с опасностью для психического здоровья пациента.

— И что? — спросил он. — Так и было, да. А потом мы выпили с Дирком пива, я пошел домой, долго не мог заснуть, мне снова приснился этот кошмар, и я понял, что в прегрессии его уже видел, а вы мне внушили, чтобы я все забыл, чтобы, ага, я не съехал с катушек, но не получилось у вас, и я понял, что этот кошмар будет меня преследовать, пока действительно не случится то, что… это… убийство, о котором я ничего не знаю, но меня засудят, меня приговорят, я не хочу и я решил…

Слова опять не могли угнаться друг за другом.

Она сползла по стене на пол, сил стоять у нее не было. Прислонилась к двери, но стало плохо слышно — похоже, Питер нажимал на клавиши, а может, нет, может, ей только казалось, и характерные щелчки звучали в ушах эхом или воспоминанием?

Нужно было обдумать, что он сказал. Похоже, действительно, расстройство множественной личности? Нет, он осознает себя Питером Венсом и никем иным. Никогда раньше не было такого. Но ведь раньше никогда не было и того, что делала она.

Что произошло с Питером после прекращения сеансов? Она думала, его психика постепенно придет в норму. Она успокаивала себя, а в это время…

Но как он жил в этой реальности, если помнил другую? Как он принимал решения здесь, если ощущал себя «там»? Может, на него накатывало временами?

Она подумала, что ни одному психологу не приходилось иметь дела с таким уникальным случаем и нужно исследовать этот феномен.

Если ей удастся выжить.

Он пришел убить ее, чтобы изменить собственное будущее. Помраченное сознание, неверная логика, все признаки неадекватного восприятия… и что делать?

— Питер, — сказала она, прижавшись к двери щекой. Она надеялась, что он услышит. — Питер, читайте. Читайте, Питер. Выберите предыдущую страницу. Вы знаете, как это делается.

— Да.

— Читайте. Читайте, Питер. И говорите. Говорите, Питер, я вас внимательно слушаю.

Привычные для него слова. Привычные для него действия.

— Все правильно, Леонсия. «Пятнадцатое июля. Стандартная процедура — беседа-воспоминание, погружение в прошлое, выявление соответствия, прегрессия. Воспоминания в погружении соответствуют реальным, записанным в контрольной беседе: детские годы, проблемы с матерью…» Напрасно, Леонсия, вы заставили меня вспомнить маму… я… это…

Странные звуки.