«Я боюсь, вы не любите мужчин», — написал я.

Она весело рассмеялась.

— Я их ненавижу, — сказала она и еще крепче закрутила винтики моего металлического шлема.

«Вы мне симпатичны», — написал я.

— Вы мне тоже, — сказала она и похлопала меня по плечу.

Затем она провела меня в соседнее помещение, похожее на библиотеку — все стены были уставлены стеллажами с бесчисленными тонкими рукописями, а потом мы прошли в третье помещение.

Здесь я опять увидел Ойленгласа и Вогта. Они стояли около огромного пульта и смотрели на него через плечо молодого врача, который сидел за пультом. Напротив стояла кровать, на ней лежал человек, голова которого была так же зашнурована, как и моя. Колечки разноцветными проводами были соединены с ящичком, а от ящичка толстый резиновый кабель вел к огромному пульту, за которым сидел молодой врач. Молодой врач двигал рычаги и нажимал на кнопки.

— Открыть глаза! — сказал он.

Пациент на кровати открыл глаза. Он немного потел. Я смотрел на него очень внимательно, чтобы понять, больно ли ему, но он не производил такого впечатления.

— Закрыть глаза, — сказал молодой врач.

Пациент закрыл глаза.

Я подошел к пульту.

На нем было бесчисленное количество ламп, ручек и кнопок. Вверху равномерно бежала бесконечная бумажная лента, на которой восемь дрожащих штифтов рисовали восемь дрожащих линий. Бумажная лента сама складывалась в пачку. Для меня все восемь линий выглядели одинаково.

Молодой врач повернул переключатель, и штифты начали дрожать в другом ритме.

— Глубоко дышать, — сказал молодой врач. — Быстро и глубоко дышать.

Мужчина на кровати начал дышать быстро и глубоко.

— У вас может закружиться голова, и, возможно, онемеют руки, — безучастно сказал молодой врач, — но это быстро пройдет.

Мужчина на кровати кивнул и быстро задышал. Восемь красных штифтов задрожали над бесконечной бумагой. Я внимательнее рассмотрел мощную аппаратуру. На лицевой стороне я заметил маленькую табличку. На ней было написано: «Тип Д Электроэнцефалограф». И ниже: «Оффнер Электроникс Инк., Чикаго». Смешно, но эта табличка успокоила меня.

— Эта маленькая табличка успокаивает вас, да? — спросил Вогт. Он подошел ко мне и говорил шепотом. Я кивнул. — Я не могу громко говорить, — зашептал он опять, — потому что я могу изменить импульсы нашего пациента. Я опять кивнул. — Этот прибор, — шептал он, — усиливает электрические токи, которые посылает мозг, в десять миллионов раз. Вообще, вы знаете, мозг посылает различные токи. Токи силой одна тридцатимиллионная вольта. Мы объединены в девятнадцати пунктах по всему миру, там мы перепроверяем эти токи и благодаря сравнительному наблюдению можем извлечь определенные заключения о состоянии мозга.

Я кивнул.

Затем я взял карандаш мужененавистницы доктора Ройтер и написал на листе бумаги: «Спасибо».

— За что? — спросил он.

«За разъяснение», — написал я.

Он улыбнулся.

Через пять минут с мужчиной на кровати закончили, он поднялся. Я занял его место и сам пережил ту процедуру, которую перед этим наблюдал. Доктор Ройтер присоединила девятнадцать колечек от моей головы к девятнадцати кабелям розетки, которая находилась на передней стенке кровати.