Терпя боль, он рванул к стоящим солдатам, и приблизившись к ним…

«Я иду к вам, ребята… Я иду к тебе, Корнелия…» — со всей силой ударил себя в грудь рукоятью ножа, туда, где было сердце.

Мощная взрывчатка, вживленная в его сердце ещё тогда, когда он был членом уничтоженного отряда сработала безотказно. Невероятный по мощности взрыв озарил ночное небо Арлингтона и накрыл бизнес-центр, разнеся все пятнадцать этажей и оставив после себя лишь большой кратер, в который ударила необычайной силы фиолетовая молния.

* * *

— Дави на газ, Хидзаси! — кричал сидящий на пассажирском сидение мужчина, перезаряжая пистолет. — Нужно оторваться от них, иначе госпожа нам головы оторвёт!

— Да закрой пасть! И так жму во всю! — прокричал Хидзаси, и крутанув руль, ушёл в резкий поворот. Большие капли дождя мешали ему сосредоточиться на дороге, а ярки сполохи молний резали глаза.

— Грёбанные ублюдки! — мужчина перезарядил пистолет, и вылез через окно машины, открыв огонь по преследователям.

— Нужно доставить сосунка к госпоже… Мы отомстим… Отомстим… — бормотал Хидзаси себе под нос, смотря на мокрую дорогу, и давя педаль в пол.

А тем времен в багажнике в пытающейся оторваться машине лежал молодой юноша. Его голова истекала кровью, а дыхание было прерывистым, но в какой-то момент оно остановилось, и как только это произошло, рядом с багажником машины ударила невероятной мощи фиолетовая молния, яркая вспышка которой ослепила преследователей, и позволила мужчинам оторваться от погони.

— Вух! Кажись оторвались! Видал какая молния была?! Ахереть! — улыбнувшись, проговорил стрелявший мужчина. Его руки мелко подрагивали, а зрачки глаз были расширены, словно у наркомана. Горячка боя завладела им, но потихоньку начинала отпускать.

— Главное, чтобы сосунок выжил… Госпожа сказала доставить его живым, для показательной казни… Мы отомстим… — не обращая внимания на слова мужчины, бормотал Хидзаси, неотрывно смотря на дорогу.

Напарник Хидзаси не стал прерывать его бормотания, и махнув на него трясущейся рукой, стал смотреть в окно, на мокрые улицы яркого Токио.

Поняв, что их больше никто не преследует, Хидзаси сбросил скорость и включил радио, на котором заиграла музыка популярного айдола.

— Скажи теперь, Скажи мне точно, Как всё это понять?… — подпевая под музыку, Хидзаси стал успокаиваться, и аккуратнее вести машину…

«Что за дерьмовая музыка… Вырубите нахрен…» — услышав мерзкое звучание магнитолы и блеяние умирающего тюленя, юноша открыл глаза.

… — Какой-то странный зверь, Живёт внутри меня. Я уничтожен, уничтожен, Есть лёд, но нет огня. И на исходе дня Твоей улыбки дверь…

— А? Какого здесь так темно? Я что, уже в аду? Вроде не похоже… — продолжая слушать странную музыку, юноша постарался повернуть голову, и охнул от головной боли. — С-сука… Ощущения, будто опять с Мадзаем бухали…

Поморщившись, мальчишка приподнял руку и коснулся головы. Почувствовав тёплую жидкость на пальцах, он вновь поморщился и посмотрел в щель багажника.

— Либо я выжил, и меня теперь везут на допрос, либо я сдох, но до ада не доехал… — пробормотал юноша, увидев яркие огни города. — В любом случае, надо сваливать, а там разберёмся… Опять ты в какую-ту жопу попал, Адам…

Бросив взгляд на свою одежду, Адам увидел помятый, но явно дорогой чёрный костюм.