– Где Дерек? – тихо спросил Аксель.

– Я не знаю… наверное, на работе.

– Я дам тебе таблетку, чтобы ты уснула.

Сара неопределенно качнула головой. А Грин чувствовал, что обязан найти отчима. В такой момент никто не должен оставаться один. Он снова дошел до кухни, взял аптечку, вытащил оттуда снотворное, проследил, чтобы женщина выпила лекарство, и замер, глядя в потолок. Он действовал интуитивно, безошибочно определяя, где могут находиться нужные вещи. Он даже не осознавал, что впервые вошел в этот дом.

До приюта Аксель добрался бегом. На город опустилась густая ночь. Улицы были такими пустыми, будто все попрятались в ожидании конца света. Грин так торопился, что даже не успел почувствовать, что ступил на знакомую землю. Что здесь он вырос, обрел первых друзей, выучился, здесь его нашла Сара. Он бежал по длинному двору, не замечая детей, буквально прилипших к окнам, не слышал лай собак. Светлые волосы облепили лицо, все еще влажные. Глаза лихорадочно блестели, интуиция гнала его вперед. Ему нужно лишь пересечь двор, войти в административный корпус, миновать длинный коридор и оказаться у двери директора. В критически сложные моменты Дерек Смол уходил в работу. За это его можно было уважать. Но сегодняшнее событие нельзя было назвать критически сложным. Сегодняшнее событие – катастрофа, которая навсегда изменит жизнь Дерека и Сары. Трагедия, которую не каждый сможет пережить.

Грин достиг административного здания. Он толкнул дверь рукой, машинально пытаясь выхватить несуществующее оружие. Чертыхнулся. Запустил правую руку в волосы и остановился, переводя дыхание. Снова побежал. Сердце мучительно билось в груди, разгоняя кровь, но сознание оставалось поразительно, по-военному ясным. Кто-то вышел к нему навстречу, но не смог остановить. Приемная оказалась пустой, секретарша уже ушла. Аксель остановился у плотно закрытой двери в кабинет директора, будто наткнувшись на невидимую стену. Обернулся. Перед ним стоял испуганный охранник.

– Сюда нельзя, – пробормотал он, но изумленно улыбнулся, узнав Акселя. Грин не мог вспомнить его лицо, хотя точно знал, что мужичок работал охранником и тогда, когда Аксель не имел семьи. – Прости. Не ожидал тебя увидеть.

– Я к директору Смолу, – глухо бросил Грин.

– Директор не выходил из кабинета. Он вернулся в четыре. Отослал всех и велел его не беспокоить.

– И вы не беспокоили?!

Грин развернулся на каблуках, толкнул дверь. Заперто.

– Есть ключ? – бросил он охраннику. Тот лишь пожал плечами, мол, не положено иметь ключ. – Надо взломать дверь. И вызвать полицию.

– Да зачем. Директор велел его не беспокоить, он всегда так работает…

– Сегодня убили его сына. Сегодня не так, как всегда, – прорычал Грин. – Звоните в полицию.

Охранник побледнел еще сильнее и пошел к телефону. Аксель беспомощно огляделся в поисках упора. Посмотрел на дверь. Фыркнул. Сделал короткий разбег и толкнул ее плечом. Старое рассохшееся дерево не выдержало. Металлический язычок замка прорвал древесину, и дверь распахнулась. От неожиданности Грин влетел в кабинет и остановился в паре сантиметров от висящего на сплетенной из рубашки веревке тела. Охранник закричал.

Грин сделал шаг назад. Еще. Подошел к телефону, молча забирая у расплакавшегося мужчины трубку, и набрал номер управления, вызывая команду. Потом скорую помощь. Дерек Смол был, несомненно, сильным и волевым мужчиной. Но смерть долгожданного ребенка он пережить не смог.