– Я так понимаю, любовника ты уже нашла.

– Кто говорит, что мне нужно было его искать?

7. Самуэль Мун

6 апреля, 14:57

Центральный дом художников, выставочный зал

Треверберг

Кристианна крутилась рядом. Ей стоило огромных усилий вытащить художника на осмотр площадки для будущей выставки. Он упирался и говорил, что был здесь десять тысяч раз, ассистент убеждала с помощью довода, что власти сделали ремонт и Центральный дом художников теперь не узнает даже тот, кто его когда-то строил. В итоге они уже два часа бок о бок ходили по галерее и прикидывали, как можно разместить выставку и позволят ли им изменить освещение и цвет стен. Белый для картин Муна – это самый безвкусный фон из всех, что можно придумать.

– Мы можем натянуть ткань наискосок, поставить лампы, – говорила Кристианна. – Я добьюсь такого освещения, что твои картины оживут!

– Оживут и будут сниться людям в кошмарах, – недовольно бросил Сэм.

– Именно. Как ты мне снишься, так и они будут сниться. Это неплохо. Это искусство. В твоих картинах целый мир, Сэм. И ты прекрасно знаешь, что ты чертов гений. Гений, признанный общественностью.

Художник отмахнулся.

– Долго мы будем еще тут ходить?

– Нет. Только подпишем бумаги и начнем застройку. Но с тебя картины. Садись и рисуй.

– Я работаю стоя.

Кристианна улыбнулась. Но через мгновение ее улыбка стала еще шире, хотя взгляд изменился. И это изменение художнику не понравилось: так смотреть она могла только на него самого. Сэм обернулся. К ним шел директор Центрального дома художников, известный в мире культуры чиновник Алексон Магдер. Мистер Магдер возглавил галерею по приказу министра культуры пару лет назад. Нельзя сказать, что его управление что-либо серьезно изменило, но организовывать частные выставки стало проще. И дороже.

– Такой блистательный ученый в наших стенах. Мистер Мун. Крис.

Сэм посмотрел на обоих внимательнее.

– Самуэль, это мой муж. Алекс, мы практически закончили, готовы подписать договор.

– Да, Мария вас ждет, – кивнул чиновник. – Над чем работаете, мистер Мун?

Черные цепкие глаза Магдера остановились на лице Муна, который был выше его на полголовы. Художник расправил плечи и улыбнулся. Он часто благодарил всех известных богов за то, что ему была дарована внешность кинозвезды.

– Готовлюсь к свадьбе, а ваша жена меня отвлекает всякими выставками.

Магдер хохотнул.

– Женщины крутят нами как хотят. И на работе, и дома. Но она знает, что делает. Ваши доходы впечатляют. И это только живопись, я не говорю о том, что мне неинтересно.

Сэм вежливо кивнул.

– Приглашаю вас на ужин. Что насчет завтра? Мы с Тео любим субботние вечера. Подготовим что-нибудь особенное. И познакомимся поближе. Кристианна работает со мной несколько лет, но так и не рассказала, кто стал тем счастливчиком, с которым она пошла под венец. Я искренне рад за вас. Она редкий алмаз.

Крис зарделась. Алексон вежливо кивнул:

– Мы с удовольствием приедем. К тому же о Теодоре Рихтер в нашем городе ходят легенды, а я до сих пор с ней не знаком.

Мужчины обменялись рукопожатиями, Кристианна следила за этим из-под полуопущенных ресниц. Убедившись, что все хорошо, она снова взяла Муна под руку и решительным шагом направилась в крыло администрации. Оба молчали. Сэм думал о том, что отхапать себе такого мужа – это редкая удача, о том, что, возможно, это сделано специально и все ее слова о любви и страсти в постели – игра. Но Мун был в форме и рядом с Алексоном смотрелся ровесником, если не моложе. От Магдера шла непонятная энергия. Та энергия, которую хотелось запечатлеть. Он почему-то представлялся художнику в виде языческого бога, который хранит закон.