Близоруко щурясь, он нашел на одной из дверей своей лестничной площадки табличку «59» и что было сил надавил на кнопку звонка. За дверью было тихо. Профессор еще раз нажал кнопку, налегая на нее всей тяжестью тела, и дверь наконец открылась. На пороге стояла симпатичная девочка в синеньком платьице в горошек. Увидев соседа, чье имя было известно всему культурному человечеству, она слегка смутилась, покраснела и тихо сказала:

— Здравствуйте, Виктор Витальевич! Вы к папе? Его еще нет, но вы, пожалуйста, проходите…

— К папе?! — почти проревел профессор, и девочка даже испуганно отшатнулась. — Нет, не к вашему папе! Я к мальчику… как его зовут… тебе он, наверное, брат, а вашему папе сын, мне его нужно немедленно, с ним произошло такое, где он, завтра об этом узнает весь мир, да!..

Профессор Ворошейкин стремительно влетел в прихожую.

— Миша… — пролепетала девочка, изменившись в лице, — с ним что-то случилось, да?… Вы знаете?… Где… где он сейчас?…

— Случилось?! — прогремел профессор. — Твой брат — пришелец из космоса, поняла? А ты ничего об этом не знаешь! Его сознание перестроено! То есть он сейчас не он, поняла? Он смотрит на наш мир глазами жителя другой планеты, собирая информацию о Земле, поняла? Это Контакт, поняла? Свершилось, и пришелец из космоса — твои брат!

— Перестроено сознание… — еле слышно выдавила из себя Таня Стерженькова. — Информацию… из космоса?… Что вы говорите?… Миша сказал, что скоро придет, они с Надей пошли в музей, а вы…

И без сил она опустилась на стул.

Десять минут спустя, сбивчиво и путано объяснив девочке в синем платье суть того, что произошло с ее братом (многое, очень многое еще не было ясно и ему самому), Виктор Витальевич пулей вернулся в свой кабинет и схватил телефонную трубку. Набирая номер за номером, он сыпал взволнованными фразами:

— Академика Сидорова! Как — кто? Ворошейкин!.. Вася, это ты? Скорее приезжай ко мне, ты астроном, прямо сейчас, да что тут объяснять, случилось такое, бери машину — и мигом!..

— Академика Колбова! Да-да, Ворошейкин!.. В Париже? Какой там симпозиум, немедленно дайте молнию, да-да, это я, Ворошейкин, текст такой: «Саша запятая немедленно аэропорт Орли и мне домой запятая событие исключительной важности точка». Да о чем это вы, молодой человек, говорите, это надо немедленно, да!..

— Коля, ты? Никакой работы, ты писатель-фантаст, ты нужен немедленно… Случилось, да, случилось такое, о чем тебе никогда не снилось. Я сказал — не-ме-длен-но, жду через пять минут!..

— Газета? Говорит Ворошейкин! Да, Леонид Борисович, здравствуйте, немедленно приезжайте, вы лучше всех из научных журналистов рассказали широкому читателю о сущности моих методов дешифровки, помню все время, теперь повод другой, да, даже важнее, голубчик, ну что вы расспрашиваете, сказал же, нужны, никакой летучки!..

— Академика Овражина!.. Немедленно приезжай!..

— Академика Сивцова!.. Приезжай немедленно!..

— Члена-корреспондента Второва!.. Жду через пять минут!..

— Директора института Корзинина!..

— Профессора Реброва!..

— Доцента Привалова!..

— Аспиранта Бутурлакина!..

— Доцента Дегтярева!..

Телефонная трубка стала горячей, словно накалилась от взволнованного потока слов. Бросив ее на рычаг, профессор Ворошейкин вновь кинулся в квартиру Стерженьковых, на ходу крикнув жене, давно уже привыкшей не удивляться ничему:

— Маша, слушай! Сейчас ко мне начнут приходить очень много людей, всех посылай, да-да, посылай в пятьдесят девятую, я там, да, всех!.