Протискиваюсь между прутьями на свободу и быстрым шагом иду в указанном направлении. Но до домов не дохожу, сразу сворачиваю к дороге. А подойдя к проезжей части, бросаюсь под колеса первой же попутной машины. И плевать, что это грузовик. Мне сейчас надо побыстрее и подальше отсюда убраться, а где я здесь такси найду? Шустро забираюсь в кабину и, пока пожилой водитель приходит в себя от моей наглости, на ходу сочиняю для него жизненную историю:

– Отец, будь человеком, выручи! Довези до ближайшего метро, а? Я из больницы сбежал, мне срочно домой нужно попасть, чтобы до вечернего обхода вернуться. С братом попрощаться надо, он завтра в армию уходит.

– Ладно, но только я в сторону Филей еду, – скупо роняет седой водила и трогает машину с места.

Я тихо выдыхаю, благодаря про себя всех богов, что меня не высадили. Но народ сейчас по большей части отзывчивый, не озлобленный и легко помогает, узнав о чужих трудностях. Мой рассказ, что младшему брату неожиданно пришла повестка из военкомата, вызывает у водителя живое сочувствие.

– И ведь уже призыв вроде закончился, ноябрьские на носу, – удрученно качаю я головой, – думали, теперь до весны его оставят, а оно вон как получилось.

– Ничего, все в армии были, – пожимает плечами дядька, – а кто не служил, тот считай и не мужик.

– Да это понятно… – вздыхаю я. – Сам на границе оттрубил, теперь вот и до младшего очередь подошла.

– На границе? – оживляется дядька. – У меня сын тоже на финской служил. А ты где?

– В Молдавии, на румынской.

– Повезло тебе, там зимой тепло.

– Это да…

Мы замолкаем, исчерпав тему для разговора, я постоянно с опаской кошусь в боковое зеркало. Не знаю, как скоро объявят перехват и объявят ли его вообще, но поджилки у меня трясутся. В подземку спускаться я на самом деле не собираюсь – это не лучший вариант, да и рядом со станциями метро частенько дежурят наряды милиции – мне там появляться не стоит. Поэтому, когда на обочине я вижу такси с зеленым огоньком, тут же прошу дядьку притормозить. Что удивительно – деньги он у меня брать наотрез отказывается.

– Иди уже, самому еще пригодятся!

От встречи с хорошим человеком на душе у меня становится немного теплее. А следующий водитель и вовсе становится кладезем информации – в такси у него работает радио. Стоит нам только отъехать, как по недавно начавшему работать «Маяку» начинается выпуск новостей, из которого я узнаю, что состояние здоровья у Хрущева «стабильное», а завтра в Кремле начинается внеочередной Пленум ЦК, на котором будет избран новый генеральный секретарь. Таксист тут же пускается в глубокомысленные рассуждения о политике, найдя в моем лице благодарного слушателя.

– Никиту не жалко, давно пора ему на пенсию. Такого натворил, что теперь не год и не два разгребать придется…

– Кукуруза, звезда Нассеру? – поддакиваю я, чтобы поддержать разговор

– Да черт бы с ней, с кукурузой! – Водитель бьет руками по рулю. – Фронтовиков жалко! Я вот войну прошел, до майора дорос, и на тебе… вали на гражданку. Хорошо что еще в такси пристроился. А так иди на завод болванки точить…

Радио продолжает невнятно вещать про внеочередной пленум и о повышенных обязательствах, которые решили в это непростое время взять на себя трудовые коллективы страны. Никакой конкретики.

– Слышал новую частушку? – Таксист бибикает зазевавшемуся пешеходу:

Водитель смеется, я кашляю в кулак. По ощущениям у меня опять поднимается температура, и когда теперь мой измученный организм получит свою законную дозу пенициллина, вообще непонятно.