— Но они там... — неопределённо покачал головой я, — оказываются в добром уме и трезвой памяти? То есть я хотел сказать — мозги у них не выжигаются?

— Да, всё в порядке.

— И они готовы к бою?

— Да, совершенно верно. Вот только здесь тоже есть один нюанс.

— Какой это? — продолжал я играть в игру «задай наводящий вопрос».

— Дело в том, что оторванные от управления главной станцией, они становятся малополезными. Да, это полностью автоматизированные корабли, но для их управления нужны целеуказания с базы, — он похлопал рукой по длинному непривычному для человека пульту. — А так он перемещается, держа в голове последний приказ, переданный с орбитальной станции. Мы протестировали пока четыре: находиться в покое, двигаться к ближайшей планете, зависнуть на орбите, и отключить двигатели. Третье — уничтожить любой другой корабль. Ну и этот корабль был отправлен с указанием уничтожить любой корабль, что не отзывается на свой/чужой. Предыдущий попытался напасть на висящего в системе Казарского, пришлось его уничтожить.

— А этот? — заинтересовался я и сказал Энгельсу: — Минуточку.

Связался с Пашкой.

— Чего тебе ещё? — недружелюбно ответил друг.

— Как с кораблём, удалось? Или тоже набросился на наши корабли?

— Да нет, всё нормально. Вон летает, отстреливает астероиды. Почему-то думает, что они могут представлять угрозу. Тупой баран! — поставил Пашка свой диагноз.

— Ясно, пока, — отключился я. — Открыл огонь по астероидам, наши корабли не трогает.

Энгельс расстроенно развёл руками.

— Ну вот видите, без постоянных команд ничего не выйдет.

Я осмотрелся.

— А как раздаются команды сейчас?

— Ну, мы наладили взаимодействие с компьютерным разумом и в принципе он выполняет наши команды через ретранслятор, что мы придумали сами, — он кивнул на обычные компьютерные панели, подключённые проводами к главному компьютеру. — Тут всё получается.

— А если соорудить этот ретранслятор и установить его на наш корабль?

— На корабль механоидов? — нахмурился Энгельс.

— Зачем на корабль механоидов, он же не предназначен для людей? Вон, насколько я вижу, этот БКК уже готов к сходу со стапелей, — кивнул я на захваченный в этой системе и отремонтированный нами большой корабль космодесанта.

— Хмм... — задумался Энгельс. — А ведь это должно получиться.

— Сколько нужно времени? — спросил я его.

— Да нисколько, — деловито осмотрелся Энгельс. — Демонтируем первый, четвёртый и тринадцатый коммуникационные блоки. Этого должно хватить. Переносим на корабль и можно проводить испытания. Вот только... — он задумался. — Испытания должны быть не в этой системе.

— Почему?

— Я не смогу насильно отключить корабли механоидов от «виртуального поводка» космической станции. Это сможет сделать только расстояние.

— Вы уверены, что получится? — улыбнулся я.

Энгельс кивнул.

— Да, уверен, — и тут же замолк и посмотрел на меня. — Не нравится мне твоя улыбка, Антон. Ты что задумал?

— Сейчас расскажу, — хмыкнул я. — Сколько по максимуму боевых кораблей — Крабов — мы можем забрать одномоментно?

— Ну, в течение суток полторы тысячи наскребём. За вторые сутки ещё около пятисот. Ну а дальше систему ты знаешь. Где бы ни была их фабрика, им нужно отдохнуть.

Я быстро прикинул в голове.

— Полторы тысячи хватит. Вызывайте, профессор, их. И монтируйте оборудование. Если мне не изменяет память, это БКК с говорящим названием «Неотвратимое Возмездие», и он уже полностью укомплектован экипажем и вооружён.