– Все в порядке, – сказал Эндрю. – Любая женщина, которая станет моей невестой, заслуживает сочувствия. Я не слишком хорошо обращаюсь с женщинами. И никогда не делал вида, что это не так.

– Что вы имеете в виду, говоря, что не слишком хорошо обращаетесь с женщинами? – Каролина теребила в руках булавку и снова уколола палец. – Вы жестоки?

– Нет. – Эндрю неожиданно нахмурился. – Я никогда не причиню женщине физического вреда.

– В таком случае, вы просто относитесь к ним без почтения. Кроме того, вы, без сомнения, невнимательны, не выполняете обещаний, ведете себя оскорбительно и невоспитанно. – Она сделала паузу и выжидающе посмотрела на него. Когда Эндрю не прокомментировал ее высказывание, она язвительно переспросила: – И?

– И что? – в ответ с дразнящей усмешкой спросил он. – Так вы меня спрашивали? А я подумал, что вы произносили речь.

Они рассматривали друг друга прищуренными глазами, и бледная кожа на лице Каролины от гнева приобрела розоватый оттенок. Атмосфера в комнате накалилась, воздух потрескивал от напряжения. Эндрю недоумевал. как, ко всем чертям, тощей старой деве удается так на него действовать? Он, сделавший своим жизненным девизом нежелание волноваться ни о чем и ни о ком, включая себя самого, был внезапно раздражен и возбужден больше, чем когда-либо ранее на своей памяти. «Мой бог», – подумал он, – «должно быть, я законченный извращенец, если хочу сестру Кейда Хагривза». Но он ее хотел. Его кровь бурлила от жара и энергии, а нервы медленно, но верно накалялись, стоило только подумать о том, какими разными способами он хотел бы использовать этот изящный, невинный рот.

Хорошо, что Кейд был рядом. В противном случае Эндрю не был уверен, что смог бы удержаться от того, чтобы продемонстрировать мисс Каролине Хагривз, насколько именно он был развратен. В самом деле, если он продолжит стоять, то его желание вскоре станет слишком очевидным под тонкой тканью модных обтягивающих желтовато-коричневых панталон.

– Разрешите присесть? – отрывисто спросил он и указал на стул около дивана-канапе, где сидела она.

Будучи совершенно неискушенной, Каролина, похоже, не заметила его растущее возбуждение.

– Пожалуйста, присаживайтесь. С нетерпением жажду услышать подробности одолжения, о котором вы хотите просить. Особенно в свете тех очаровательных и пристойных манер, которые вы до сих пор демонстрировали.

Господи, она смешила его, несмотря на то, что ему хотелось ее придушить.

– Благодарю. – Он сел и небрежно наклонился вперед, поставив локти на колени. – Если я хочу, чтобы граф снова вписал меня в завещание, то у меня нет другого выбора, кроме как угодить ему, – сказал он.

– Вы собираетесь изменить свое поведение? – скептически спросила Каролина. – Вести иной образ жизни?

– Разумеется, нет. Та выгребная яма, которую я называю своей жизнью, вполне мне подходит. Я хочу лишь сделать вид, что готов измениться, до тех пор, пока старик не встретится с творцом. Затем я пойду своей дорогой, с принадлежащим мне по праву состоянием.

– Как это мило с вашей стороны. – В ее темных глазах блеснуло недовольство. Почему-то Эндрю задела ее реакция, хотя он всегда плевал на то, что могут о нем подумать другие. Он почувствовал, что ему необходимо оправдаться в ее глазах, каким-то образом объяснить, что он не настолько заслуживает презрения, как может показаться. Но он промолчал. Будь он проклят, если попытается что-то ей объяснять.

Она продолжала смотреть на него.

– И какую роль вы отводите мне в своих планах?

– Мне нужно, чтобы вы изобразили ко мне интерес, – решительно сказал он.