– Думаете, у него получится? – спросила Инид, в то время как Уинстон приступил ко второму куску.

– Он достаточно потренировался, – сказал Джон Пфайфер.

– Это в спорте нужна тренировка, – заметила Оливия Дэвидсон. – А в случае с Уином она может только повлечь за собой желудочную боль. И потом, – тихим шепотом добавила она, – я слышала, что в последнее время он не так хорошо себя чувствует.

– Не может быть! – воскликнула Элизабет. – А от кого ты узнала?

– Пару дней назад Уинстон сам говорил Роджеру.

– Кстати, а где Роджер? – с тревогой в голосе спросила Элизабет. Она знала, что болезнь матери тяжелым бременем легла ему на плечи.

Оливия нервно затеребила розовый шарф, покрывавший ее русые вьющиеся волосы.

– Я стараюсь не думать об этом. Миссис Баррет стало хуже, – сдерживая слезы сказала она. – Мистер Пэтмен предложил Роджеру полететь в Хьюстон, чтобы быть рядом с ней… Роджер сейчас собирается.

– О, Лив, я так сожалею, – сказала Элизабет.

Все сидевшие за столом тоже выразили свое сочувствие.

– Ему сейчас так тяжело. Особенно после того, как отец их бросил. – Оливия тряхнула головой. Ее блестящие серебряные серьги закачались из стороны в сторону. – У него, кроме матери, никого нет…

– Но у него есть ты, – осторожно напомнила Инид.

Оливия покраснела.

– Да, я сделаю все, что в моих силах.

– Отец Брюса, кажется, тоже, – заметил Тодд.

– Да, это теперь ясно, – подтвердила Оливия. – Не можем понять, что им движет, но мы с Роджером все равно так ему благодарны.

– Могу представить, – согласился Тодд.

За столом воцарилось грустное молчание. Наконец Оливия снова заговорила:

– Я уверена, что Роджер был бы недоволен, если б узнал, что мы во время такого события обсуждаем его проблемы. – И она кивнула в сторону Уиистона.

Все принялись наблюдать, как он доедал оставшийся кусок первой пиццы.

– Вы только посмотрите на него! – воскликнула Элизабет.

Уинстон откинулся на спинку стула и похлопал себя по животу:

– Фрэнк, пицца просто великолепна! Можно мне еще одну?

– С удовольствием, – ответил Фрэнк Де Люна и поставил перед ним вторую пиццу.

– А выглядит она ничего, – заметил Джон Пфайфер. – Скорей бы и нам принесли, что ли. – И он стал следить взглядом за официантом, который, пробравшись сквозь толпу, ставил пышущую жаром пиццу на столик перед Диди Гордон и серфингистом Билли Чейзом, которые сидели возле автоматического проигрывателя.

– Спокойнее, Джон, спокойнее, – усмехнулся Тодд.

– Как можно быть спокойным, когда на моих глазах Уин поедает один кусок за другим? – оправдываясь, ответил Джон.

Все засмеялись, забыв грустный разговор о матери Роджера.

– Уверена, что Уинстон не откажется от твоей помощи, – захохотала Элизабет. – У него здесь еды хватит на всю школьную футбольную команду. – Она показала на стойку, на которой остывали третья, четвертая и пятая пиццы.

Уинстон съел уже половину четвертой пиццы, когда, к радости Джона, и к ним за столик принесли пиццу с перцем, колбасой, грибами и остальными приправами по рецепту Гвидо. Уинстону же приходилось есть более простой вариант.

Элизабет свернула свою порцию и откусила большой, покрытый сыром кусок.

– Уф… Горячо! – Она часто задышала и стала махать перед раскрытым ртом ладонью.