— Спасибо, уважаемый пан Раудис, — проворковала я, кивнула старшему и последовала за Линасом.

Так, надеюсь, находясь в стесненных обстоятельствах и замкнутом помещении мы друг друга не убьём.

В мастерской Раудисов было довольно просторно и светло. Три гончарных круга, столы с разложенными заготовками, печь для обжига, шкафы с инструментами, о предназначении которых я могла только догадываться.

Из приоткрытого окна слышалось пение птиц и шум ветра. Пахло свежескошенной травой и какой-то цветочной сладостью — у стен явно растут деревья с юга. Они всегда так кружат голову ароматом, что никакого сидра не надо.

Здесь было… умиротворенно, правильно, хорошо.

Так и хотелось просто сесть на стульчик у подоконника, взять на колени котика или книжечку пани Ёршис, и просто наслаждаться всем вокруг.

Но для этого надо было минимум выставить одного рыжего-бесстыжего господина, который тут, по странному стечению обстоятельств, был хозяином.

— Значит, говорящий горшок, — произнес он, подходя к шкафу и открывая его. — Знаете ли вы, панна Торба, что это посуда не для новичков? Нужно обладать не абы каким опытом, силой воли и знаниями, чтобы с ними работать.

Дело в том, что говорящий горшок — это, считай, посуда с подселенным в неё духом-помощником. Духи далеки от человеческих взглядов на общение, воспитание, мораль и жизнь. Поэтому, чтобы укротить такое золотце, надо и правда быть крутой, как обрыв, и резкой, как королевские проверяющие на рынке.

— Знаю, пан Раудис, — ответила я, хваля себя за сдержанность.

Он, не услышав ответной шпильки, обернулся и внимательно посмотрел на меня. Хотела сочувствующе улыбнуться, но передумала — уже буду переигрывать.

Атмосфера накалялась, даже несмотря на то, что мы молчали.

— Размер, базовые зелья, срок, — наконец-то произнес Линас, видимо поняв, что я вознамерилась молчать, как русалка на корабле, где вместо возлюбленного моряка встретилась с его разгневанной женой.

— Три литра, зелья здоровья, укрепления духа и красоты. Срок… чем раньше, тем лучше, — быстро ответила я.

Линас написал что-то в блокноте в кожаном переплете, потом задумчиво посмотрел на меня:

— А как же приворотные?

Много ты понимаешь, рыжий гад! Приворотные зелья в трёхлитровом горшке никто не варит! Их же настаивать и выпаривать надо! Только сделал слабее, и всё — пиши пропало! Поэтому тут надо подходить со всей ответственностью, а не желанием кому-то спихнуть халтуру оптом.

Только вот говорить это Линасу я не собиралась. У него сегодня то приворотные, то ночь любви, дальше, наверное, будет ещё интереснее, только вот у меня нет никакого желания препираться и жонглировать остроумием.

— Индивидуальный заказ всегда готова обговорить, — тем не менее спокойно сказала я. — Моя лавка работает с восьми утра до шести вечера. При необходимости не откажусь от сверхурочных часов.

Линас бросил на меня быстрый взгляд, хмыкнул, что-то черканул в блокноте. Мол, как-нибудь уж проживу без твоих зелий. И тут же поманил к столу.

— Прошу взглянуть и выбрать форму.

Под стеклом находились горшки, точнее крохотные образцы: пузатенькие, длинненькие, причудливо изогнутые и даже такие, что не назвать сразу — придется листать словарь, чтобы правильно уточнить геометрию.

Я с интересом разглядывала их, прикидывая, какой пойдет мне больше всего. Это должно быть удобно, вместительно и в то же время не выбиваться из интерьера лавки. И вот не надо сейчас смеяться, это важно! Когда клиент заходит, он обязательно смотрит по сторонам. И если чувствует себя хорошо и уютно, то расслабляется и сообщает, что ему нужно.