|
Необходимо было разобраться. Найти мало мальски сведущего человечка, который бы по семейному разобъяснил и показал наличие грубых швов, а то и дырок в современном устройстве кинопроизводства. И такой человек у Гордеева был. Актер эпизодник Миша Калинкин. Когда то Гордеев взялся его защищать и защитил. Теперь Миша должен был отработать свое. Дело в том, что Миша как то ехал со съемочной площадки не переодевшись. Как был, то есть в форме капитана милиции. Был слегка под хмельком. А тут к женщине пристали. Будучи джентльменом по натуре, но главное, ощущая давление на плечи капитанских звезд, смело вмешался и превысил все мыслимые пределы необходимой обороны. Так поработал над хулиганом, что тот три месяца лежал в больнице, а вышел оттуда инвалидом третьей группы. Вот вам и процесс. Пресса раздула. Миша был в милицейской форме. Фиктивный милиционер забил до полусмерти гражданина N. И милиция обиделась. Использовал форму для хулиганской выходки. На показания потерпевшей уже никто почти не обращал внимания, а скоро ее вообще перестали вызывать для дачи ненужных ведомству МВД показаний. Гордеев три месяца искал свидетелей. Тех, кто ехал в тот день в одном вагоне метро. И нашел. И выиграл. И распил с Мишей бутылку водки после судебного процесса.
К нему то в Орликов переулок и свернул с кольца Гордеев. Калинкин жил в коммуналке, но вышел в коридор открывать в белых сатиновых трусах с синими лампасами. – Кого я вижу… Друг Юрий… Проходи, не мешкай. Пивка с яишенкой? Никаких «нет», – поволок он Юру в свою берлогу. – Что ж ты в трусах то? Женщины ведь в соседях… – укорил своего бывшего подзащитного адвокат. – Женщины? – изумился актер. – Какие это женщины? Единственную знаю женщину – мать. Вот та была женщиной. А эти так… Яйца мне побили, сволочи, представляешь? – Как побили? – в свою очередь изумился адвокат и посмотрел на Мишины трусы. – Да не эти… В холодильнике. Льда им захотелось. Извинились. У них отключился, а мой старичок пашет. Вот они среди ночи и полезли. А свету нет. – Но купили? – Яйца то? Купили. Куда денутся. Ты пивка давай. Как правильно говорит реклама – НАДО ЧАЩЕ ВСТРЕЧАТЬСЯ! Выпили пива. – Я к тебе по делу… – начал Гордеев. – Куда от этих баб деваться. Слышишь? По коридору ходили. – Сейчас постучат, – констатировал актер, и действительно постучали. – Михаил Николаич, вы чайничек с плиты снимать будете? Ой, да у вас гости приличные… Ну тогда я выключу. Вы заварку у меня можете взять. Потом отдадите. – Скройся. Ко мне правозащитник пришел. Ему твой чай до лампочки. Знаешь, что в Китае с твоим чаем делают? – Пьют, наверное, Михал Николаич. – Как же, пьют. У них этого чая – море. Они им ноги моют… А потом только пьют. Голова соседки скрылась. – Никуда от них не спрятаться. Они ж мою мать знали. И меня вот таким. Теперь нет душе спокою. – Разменяйся. – С кем? Кто в такую дыру пойдет? Пробовал. То им район не тот, то еще что… Я так думаю, они клятву дали извести меня. – С этим, положим, я тебе помогу. Есть человечек в прокуратуре. Спит и видит поменяться. Он и расселит. Против прокуратуры ни одна бабка не устоит. Ты вот просвети меня в другом. По дружбе. Есть гаврик один. Режиссер. Картину закончил, а монтировать не дают. Композитора навязали. Это же деньги. Договор читаю. Все правильно. Права не имеют. Но не допускают. Негатив арестовали. – Тут вода мутная. Никто никому своих договоров не показывает. Коммерческая тайна. Так. Те, что в деле лежат, может быть, и не те совсем. Раньше все по другому было. Студия с режиссером заключала отдельно, и оговаривали, что предоставляют режиссеру. |
