Потом он исчезал на пару недель. Приезжал злым и трезвым. Начинал свой бизнес с нуля. Опять дегустировал продукт, клялся и божился…

Оставался единственный выход из этого тупика – разменяться путем продажи. И Борис предложил соседу купить у Зои ее злосчастную комнату. Тот сначала обрадовался, стал решать, кого бы туда поселить из родственников? Или сделать кабинет?

Но, в очередной раз разорившись и протрезвев…

Вот и сейчас – сосед был в деловой командировке, зарабатывал, как обещал, на Зойкину комнату.

Борис купил у уличной торговки букетик каких то пушистых золотистых цветочков, бутылку шампанского и недорогую коробку конфет.

«Может, из жратвы чего нибудь прихватить? – заботливо подумал он. – Поганые соседские оглоеды опять, наверное, обобрали ее подчистую?»

Но не решился на такой подвиг. Исключительно по причине сходства поступка с опостылевшей семейной жизнью. А не из жадности. Если покупать все необходимое и нужное по хозяйству, как домой, то исчезнет желанная романтичность, загадочность и непредсказуемость свидания. Просто получится – две семьи. И все. Двойная тоска и двойная мерзость быта.

У Зойки соседских гостей не оказалось. Она сама открыла – заспанная, измученная.

– Ну ты мне и устроил! – зло прошипела она. – Я как в аду. Уже ничего не соображаю. Вчера на симпозиум филинологов опоздала. Ни причесаться, ни постирать, ни погладить! Я уже не говорю про питание. Поставила картошку жариться, а они сожрали прямо со сковородки. Извините, говорят, а мы думали, что вы – его жена. А на симпозиум кошатников как ведьма прискакала… Мне говорить надо, а я про соседа думаю. Он меня убьет. Или я укокошу кого нибудь из его гостей. Чтоб другим неповадно было жрать чужое.

– Я с ним еще поговорю! – Борис, хорошо зная, что тот в командировке, решительно направился к соседской двери. – Что ты себе позволяешь? Ведь я же предупреждал тебя! Все, больше никаких церемоний!

– Сейчас он в командировке. Отправился с дружеским визитом в братскую Чувашию. А я отсыпаюсь. Пока никого нет. Спать, спать, спать…

– Я тебе помогу, – Борис снял пиджак и туфли. – Мне сегодня не надо рано уходить.

Зойка села на диван, раскрыла коробку конфет.

– Ты бы лучше водки принес, – сказала она, сонно разглядывая этикетку на бутылке шампанского. – Знаешь ведь, что я шипучее не люблю.

– Да, – вздохнул Борис, понимая, что веселья, увы, и здесь не получится. – А ты это попробуй. Тебе понравится.

Он, громко выстрелив, откупорил бутылку и налил с бурной пеной в две чайные чашки.

– Ты просто волшебник! – Немножко отпив, Зойка без чувств повалилась на подушки. – Укрой меня пледом, – тихо попросила она. – А уходить будешь, не захлопывай дверь. И закрой своим ключом… И проверь. Покрепче. Чтоб его родственнички не налезли. Надо бы дустом все засыпать. Чтоб не приползали…

– Спи, моя милая. Спи, – разочарованно сутулится Борис, укрывая хозяйку. – Все у нас будет хорошо. Это временная ерунда. Все можно изменить. Все изменится к лучшему. Вот увидишь.

Он на цыпочках отошел к окну и, усевшись на подоконнике спиной к догорающему закату, снова углубился в свой потрепанный квартирный блокнот, разыскивая среди подчеркнутых, перечеркнутых, помеченных цветными фломастерами адресов, номеров телефонов, фамилий, имен, дат и названий риэлторских фирм счастливые, заветные варианты лучшей жизни – для всех!

Глава 8

На следующее утро Юрий Гордеев пораньше отправился на киностудию.