|
10 декабря
Дзынь-дзынь-дзынь. Когда зазвонил телефон, учительнице Флоре Палмьери снилось, что она в кабинете косметолога. Она лежала, спокойная и расслабленная, на кушетке, и тут дверь открылась и в комнату вошла дюжина серебристых коал. И учительница почему-то знала, что сумчатые зверьки пришли обрабатывать ей ногти на ногах. В лапках они держали щипчики и танцевали вокруг нее, весело напевая. «Трын-тын-тын. Мы коалы-медвежата, миленькие крошки, обработаем тебе аккуратно ножки. Трын-тын-тын. Дзынь-дзынь-дзынь». Со щипчиками в лапках. «Дзынь-дзынь-дзынь». А телефон все звонил. Флора Палмьери открыла глаза. Темно. «Дзынь-дзынь-дзынь». Нащупала рукой трубку, зажгла лампу у кровати. Взглянула на электронные часы на тумбочке у кровати. Без двадцати шесть. А телефон все звонил. Да кто это может быть? Она встала, сунула ноги в тапочки и побежала в гостиную. — Алло? — Алло? Извините, что рано… Это Джованни Козенца. Директор! — Я вас разбудил? — неуверенно спросил он. — Ну, сейчас без двадцати шесть. — Прошу прощения. Я бы не стал вам звонить, но случилась серьезная неприятность… Флора попыталась представить себе, какая такая серьезная неприятность могла заставить директора разбудить ее в такую рань, но на ум ничего не приходило. — Что случилось? — Ночью в школу залезли. Они все поломали… — Кто? — Вандалы. — Как? — Ну, они залезли и сломали телевизор и видеомагнитофон, исписали все стены краской, закрыли на цепь школьные ворота. Итало пытался задержать их, но сам оказался в больнице, а тут приехала полиция… — Что с Итало? — Кажется, сломал нос и повредил руки. — Но кто это был? — Неизвестно. Там остались надписи, судя по которым это учащиеся школы, не знаю… В общем, вот. Здесь полиция, нужно много всего сделать, принять решения, и эти надписи… — Какие надписи? Директор замялся. — Скверные надписи… — Какие скверные? — Скверные. Скверные. Отвратительные, синьора Палмьери. — Скверные надписи? Что там написано? — Ничего… Вы не могли бы приехать? — Когда? — Прямо сейчас. — Да, конечно, я еду… Собираюсь и еду… Через полчаса, хорошо? — Да. Я вас жду. Учительница повесила трубку, она была потрясена. — Мамочки, что же теперь будет? Две минуты она ходила туда-сюда по комнате, не зная что делать. Она была женщина методичная и в непредвиденных обстоятельствах впадала в панику. — Правильно, сначала в ванную.
«Та-та-та-та-та-та-та…» Грациано Билье казалось, что в голове у него летает вертолет. Какой-нибудь «Апач», большой военный вертолет. А если он поднимал голову от подушки, становилось еще хуже, потому что вертолет извергал напалм в его больной мозг. «Как дела? Тебе ведь вовсе не хреново? Все прошло хорошо? Я живу на полную катушку и без нее… Пуф!» Подумать только, все шло гладко до тех пор, пока он не вошел в этот сраный бар «Вестерн». Воспоминания о ночи походили на темное, изъеденное молью полотнище. Повсюду дыры, через которые пробиваются лучики света. Он оказался на пляже. Это он помнил. Был собачий холод на этом говнопляже, а он уполз куда-то и оказался в итоге на земле между кабинок. |
