– Неужели? – вскипела я, невольно вспомнив рассказ Долли о грубом отказе моему отцу отца этого субъекта. Не то чтобы я жаждала выйти замуж за того, мимо кого пролетел майорат, но отказ мог быть и повежливей.

– Некоторое недопонимание между нашими родителями не должно делать нас врагами, – тем временем продолжал вещать этот субъект, улыбаясь не хуже Майлза.

Майлз же ткнул в спину и прошептал еле слышно: «Сильвия, тебе ему экзамен сдавать». Довольно болезненно, надо признать, ткнул. Так что я сразу пришла в себя и почти мило ответила:

– Что вы, инор Болдуин? О какой вражде может идти речь? Мы совершенно друг друга не знаем.

– И это прекрасно, – влезла в разговор Уэбстер, которая начала злиться оттого, что её игнорируют. – Чем меньше вы знаете нашу Болдуин, тем лучше у вас будет о ней впечатление.

– Лоррейн, зачем ты вводишь инора в заблуждение? – возмутился Майлз, наверняка решивший заручиться моей признательностью. – Сильвия – прекрасная инорита. – Уэбстер от такого признания перекосило так, что даже Майлз проникся и продолжил, почти извиняясь: – В смысле, прекрасных душевных качеств и выдающихся способностей.

Взгляд Уэбстер менее колючим не стал. Ещё бы: она тут из последних сил охмуряет подходящую кандидатуру, а все комплименты в присутствии объекта охоты достаются сопернице. Соперницами дочь лорда-наместника считала всех молодых особ в зоне видимости.

– Мои душевные качества и способности меркнут перед таковыми инориты Уэбстер, – постаралась я снизить градус напряжённости.

Но Уэбстер вместо того, чтобы обрадоваться нечаянной похвале, покраснела и бросила на меня ненавидящий взгляд. Кашель Майлза, которым он разразился сразу после моей пылкой речи в защиту одногруппницы, больше всего напомнил сдерживаемый смех. Похоже, что-то я пропустила и наша признанная звезда группы опять осветила что-то не там и не так. В груди неприятно заныло при мысли, что я с ней в одной рабочей группе, а значит, её неприятности вскоре станут моими. Во всяком случае на занятиях по алхимии. Зря наше руководство перестраховалось – наши инориты прекрасно бы себя чувствовали в мужском окружении. Просто для Уэбстер надо было подобрать это окружение потщательней: чтобы и внешность симпатичная, и мозги в наличии. Или лорд-наместник опасается, что кто-то настолько сильно привлечёт внимание дочери, что ему придётся обзавестись неподходящим зятем? Тогда вообще не надо было отпускать её учиться: здесь неподходящих вариантов – каждый второй.

– Инорита Уэбстер – несомненно, выдающаяся особа, – без тени улыбки сказал родственник, которого Болдуином я не называла даже мысленно. Это моя фамилия, и я не хочу делиться ею с кем-либо. – Но мне кажется, инорита Болдуин, что недопонимание между нашими родителями гораздо серьёзнее, чем кажется со стороны. Я бы хотел нанести визит вашему отцу и засвидетельствовать ему своё почтение.

Краснота с Уэбстер волшебным образом пропала. Теперь моя одногруппница побелела от злости. К слову, ей не шли обе эти экстремальные окраски. При таких перепадах цвета кожи нужно обязательно использовать пудру с магической составляющей: она не только делает кожу визуально ровнее, но и скрадывает изменения цвета.

– Вам требуется моё согласие, инор Болдуин? – всё же сумела я выдавить из себя.

– В сложившихся обстоятельствах мне кажется неприличным навещать инора Болдуина без предварительного уведомления.

Тяжело скроенную фразу он попытался смягчить улыбкой, которую я ему не вернула. Поскольку прекрасно понимала, что его визит – желание поскорее залезть в папину вотчину. И как он только удерживается от вопроса, сколько яблонь от нас сбежало за последний месяц? Не иначе как из врождённой вежливости.