– Ты не можешь так поступить, Пандора. – В голосе Леонардо звучала паника. Ева видела, что для рыжей чертовки его испуг – все равно что лишняя доза наркотика для наркомана. – Это меня уничтожит. Я все вложил в этот показ: время, деньги…

– Пеняй на себя. О чем ты думал, когда приманивал это ничтожество? – Пандора прищурилась так, что ее глаза превратились в узкие щелки. – К концу недели я, пожалуй, пообедаю с парой людей, у которых водятся средства. В твоем распоряжении два дня, дорогой. Сам решай, как тебе поступить: избавиться от новой игрушки или ощутить на своей шкуре все последствия. Ты знаешь, где меня найти.

Она направилась к двери фирменной походкой манекенщицы и для полноты эффекта громко хлопнула дверью.

– Дьявол! – Леонардо упал в кресло и закрыл своими ручищами лицо. – Вечно она не вовремя!

– Дорогой мой, не позволяй ей так поступать с тобой! – Мэвис присела у его ног, чуть не плача. – Нельзя, чтобы она всю жизнь тобой помыкала, шантажировала… – Внезапно Мэвис вскочила. – Шантаж! Ведь правда, Даллас, это настоящий шантаж? Арестуй ее!

Ева застегнула последнюю пуговицу на блузке.

– Нет, милая, я не могу арестовать ее за отказ надевать его одежду. За применение силы еще можно было бы, но и то она бы тут же вышла.

– Но что же нам делать? Все средства Леонардо вложены в показ. Если он не состоится, все пропало.

– Ничего не поделаешь. Мне очень жаль, поверь, но полиция тут ни при чем. – Ева пригладила волосы. – Может, не стоит так переживать? Ну, понервничал человек, с кем не бывает? Судя по ее глазам, она перед приходом сюда чем-то накачалась. Можно надеяться, что она сама одумается.

– Не одумается. – Леонардо безнадежно махнул рукой. – Она заставит меня платить. Как вы, наверное, поняли, мы были любовниками, но в последнее время наши чувства поостыли. Ее несколько недель не было в Нью-Йорке, и я решил, что наши отношения утратили интимный характер. Потом я познакомился с Мэвис… – Он нашел ее руку и крепко стиснул. – Мне сразу стало ясно: с Пандорой все кончено. Я уже говорил с ней, правда, коротко, пытался ей объяснить…

– Раз Даллас нам не помощница, остается одно средство… – У Мэвис дрожали губы, но она договорила: – Возвращайся к ней. Все равно нам ничего больше не придумать. – Леонардо хотел возразить, но она не позволила. – Мы не должны видеться – по крайней мере до показа. Потом, может быть, удастся что-то придумать. Нельзя допустить, чтобы она отправила псу под хвост все твои усилия.

– Думаешь, я смогу? Быть с ней, прикасаться к ней после всего этого? После тебя? – Он вскочил. – Я люблю тебя, Мэвис.

У нее потекли слезы из глаз.

– Но сейчас мы не можем быть вместе, Леонардо. Я слишком тебя люблю, чтобы видеть, как она тебя топит. Я ухожу. Ради твоего спасения!

Прокричав это, Мэвис выбежала вон. Леонардо проводил ее смущенным взглядом.

– Я в западне. Вот мстительная стерва! Она может лишить меня всего: любимой женщины, работы… Да за одну слезинку Мэвис я готов ее убить! – Он посмотрел на свои руки, тяжело дыша. – И почему мужчины так часто клюют на красоту внешней отделки, не видя подкладки?!

– Может быть, вы напрасно так беспокоитесь? Неужели ее слово так важно для этих людей? Очевидно, они не вложили бы в вас денег, если бы не верили в вашу работу.