– А платные?

– Если у тебя что есть на обмен, с Борисом потолкуй, он у нас главный торгаш. Есть желание, можешь оружие в нашем тире опробовать. А можешь патроны поберечь и мне на слово поверить.

– Я тебе верю. Тем более что стрелок я не ахти, из любого оружия не попаду.

– У нас хороших стрелков мало. Одного из лучших с вами посылаю, – Георгий кивнул на Карагода. Тот тем временем вертел в руках облюбованную им крупнокалиберную снайперскую винтовку с магазином «буллпап», и я понял, что ее он, в конце концов, и выберет. Я не ошибся. От щедрот своих Георгий добавил к моему снаряжению боевой нож, на этот раз американского производства, пару американских же ручных гранат, отличный 8-микратный бинокль и большой и очень тяжелый ранец, куда все это добро можно было сложить. Плюс ко всему я получил от Бориса за лекарства наркоторговца Веника еще двадцать патронов к пистолету, три пачки сигарет, спички и банку американского кофе «Тестерз».

– В ранце два отделения, одно для припасов, а во втором автономная система жизнеобеспечения, – сказал мне напоследок Георгий. – Это на случай, если попадете в зараженные места. Карагод позже объяснит, как ей пользоваться. Ты свою саблю тоже с собой возьмешь?

– Непременно.

– Дело твое.

Я заметил, что Кис не получила ранец. Ее снаряжение было похоже на наше, но вот оружие показалось мне необычным. Девушка получила от Бориса по виду легкую автоматическую винтовку с коротким, заделанным в кожух стволом, сложным телескопическим прицелом, рамочным прикладом и цилиндрическим магазином, похожим на помповый затвор дробовика. Выглядела эта футуристическая пушка довольно навороченной. Георгий перехватил мой взгляд.

– Это оружие не для тебя, – сказал он. – И не для меня. Одна такая машинка стоит почти как вертолет.

– Что-то особенное?

– Пучковая винтовка. Американцы называют их пэнсл-ганы, а мы квантоматами. «Нордхаус-Кольт-Файрблейд», модель Мк.23. У нациков похожие системы появились лет пять назад, они их кличут по-своему, «импульсгевер» – импульсная винтовка. Но дойчевские модели громоздкие, раза в два тяжелее и перегреваются при стрельбе. А главный недостаток что у американской, что у немецкой моделей – цена. У них ствол делают из особого углеродного композита, а он очень даже недешевый. Зато убойность и точность у лучевых пушек – ни с чем не сравнишь. Куда выстрелил, туда и попал, ни сноса пули, ни кориолисовой силы, ни разброса. Температура в точке попадания импульса двадцать тысяч градусов, броню легкого танка прожигает. Один солдат с квантоматом стоит двух опытных снайперов, или целого пулеметного взвода. Мне Мюррей обещал подкинуть парочку таких, а пока вот только одну привез, для нашей Кис.

– Типа лазерное оружие, – сказал я. – Интересно. Далеко у вас ушло искусство убивать.

– Только это многие и умеют. – Георгий сделал паузу. – Мюррей тут рассказал нам, что у них за морем происходит. Дерутся с нациками насмерть. Если проиграют, то нам совсем худо будет.

– Я бы американцам особо не верил. Рисовщики они. Их послушать, так все войны только они и выигрывали, хотя перед этим коварный и невероятно сильный враг заставлял их много страдать. А все союзники у них на заднем плане кордебалетом плясали. Так, патроны подносили.

– Нет, правда дела плохи, – мотнул головой Георгий. – После того, как дойчи Вашингтон разбомбили, американское правительство в Дакоту перебралось, на какую-то военную базу. А немецкие бронемоторизованные части уже в Неваду прорвались, на северо-восток прут.

– Знаешь что? – взорвался я.