И которого Бондарев должен во что бы то ни стало взять живым, чтобы расспросить о давнем разговоре Малика с легендарным Химиком. Тут тоже со смыслом как‑то не очень…

Между тем грузный мужчина лет сорока, лишь пару дней назад сбривший бороду и задумчиво потирающий теперь голый подбородок, стоит в окружении молодых чеченцев и слушает, что говорит Второй.

Второй абсолютно уверен в себе, он на своей территории, он со своими людьми, и он никому не позволит делать из себя идиота. Тем более он не позволит это делать Харкевичу.

– Кто пригласил сюда этих идиотов?! – шипит Второй на Харкевича, припирая его к стенке. – Ты? Ты понимаешь, что снова все испортил?!

– Я не знал! – вздрагивает Харкевич, глядя снизу вверх на Второго. – Я не знал, что…

– Найди Морозову, – шипит Второй, краем глаза отслеживая чеченцев: те о чём‑то переговариваются. – Пусть соберёт всех людей, кого только можно. Поставить людей на выходе… – Второй уже соображал, как это может быть: он вроде бы соглашается с претензиями чеченцев, отдаёт им «чемодан», те садятся в машину, выезжают, и тут люди Второго… Нет‑нет, там же бомба. Значит, нельзя им отдавать «чемодан»!

– Пусть Морозова соберёт людей, а сама спустится ко мне сюда…

Второй, кажется, придумал. Он смотрит на Китайца, тот, как всегда, спокоен и сосредоточен.

Потом Второй смотрит на чеченцев. Те, кажется, ещё что‑то придумали и сейчас объявят об этом. Ну‑ну.

А затем Второй пристально разглядывает других участников аукциона. Они сейчас разбрелись по своим группам и тихо переговариваются между собой. Пять делегаций, чеченцы – шестая. Второй не думает о чеченцах, он думает о тех пяти делегациях, которые никак не участвуют в скандале.

Их пять, а ему нужна одна. Араб, прибалты, курды… Эти – вообще хрен знает кто… И эти тоже…

Второй манит к себе Китайца. Ему нужен совет опытного специалиста.

– Это кто? – спрашивает Второй.

– Эти двое? – Китаец смотрит на Бондарева и Марата.

– Да. Это ведь ты их привёз?

– Я, – соглашается Китаец.

Второй говорит Китайцу, что нужно сделать. Тот думает не больше пяти секунд и одобрительно кивает.

– Иначе мы из этого дерьма не вылезем, – решительно говорит Второй. Китаец вновь одобрительно кивает.

В это время молодой чеченец снова начинает говорить.

3

Дежурный старлей хмуро таращится на адвоката, узнает его, чуть отступает назад, но всё равно не понимает, какого чёрта этот боров припёрся сюда ни свет ни заря.

– Срочное дело, – говорит адвокат, печёнкой чувствуя дрянной привкус этой истории. – Нужно с клиентом поговорить.

– На часы посмотри! – возмущается старлей.

– Да‑да, конечно, но…

– Это если каждый будет… – старлей собирается прочитать адвокату хорошую нотацию, прежде чем вышибить его с крыльца к чёртовой матери. Его голос уже приобретает учительские нотки с примесью непрошедшей сонливости, его руки уже совершают в воздухе какие‑то движения – для большей доступности произносимых слов…

Из‑за широкой спины адвоката выходит Дюк и бьёт старлею в челюсть, досрочно прекращая чтение нравоучительной лекции о распорядке дня.