Это был высокий, стройный и красивый малый. Черты . лица тонкие, но .лицо до того жестокое, как будто он вот-вот собирается выдернуть у кошки все четыре ноги. Надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать: типичный звероподобный бандюга. Ну, конечно, он отлично одет и выглядит роскошно, а на манишке сверкают два огромных бриллиантах которые, конечно, были куплены не в магазине «5 и 10 центов».

Он улыбнулся очаровательной даме и что-то ей сказал, тогда она в свою очередь повернулась к горгулье и тоже ему что-то сказала. После этого они все трое повернулись и ушли обратно за маленькую дверцу.

Меня эта компания очень заинтересовала, и я решил задать «Хмельному» пару вопросов относительно этих людей.

«Хмельного» по праву можно назвать «королем ночных клубов», потому что нет ни одного подобного заведения ни в Чикаго, ни в Нью-Йорке, в котором бы он не был своим человеком.

Не знаю, говорил ли я вам раньше, что Джерри Тартан – отличный репортер по криминальным делам, и его газета дала ему полную свободу действия, поэтому он идет куда ему хочется и часто достает сведения, которыми я с удовольствием пользовался в своей работе.

Я еще раз оглядел зал. Да, это действительно роскошное заведение. Зал был почти полностью заполнен, торговля шла бойко, то и дело раздавалось хлопанье пробок шампанского. Почти все женщины были очень красивы и в танце умело покачивали бедрами.

«Хмельной» стоит в конце бара, пьет ржаное и о чём-то разговаривает с краснорожим парнем, который оплатил ему виски. Я подошел к «Хмельному», отвел немного в сторону эту газетную ищейку и спросил его, не знает ли он, кто эта роскошная дама, которая только что ушла в боковую дверь.

– Это Карлотта, Перри. Разве ты не знаешь Карлотту? Что ж… Надо будет тебя с ней познакомить, только побереги глаза, Перри, как бы она их тебе не опалила. Ты когда-нибудь слышал легенду о мотыльке и пламени? – Он отхлебнул виски.

– Она чудо, бесподобно красива, но, бог мой, до чего же это скверная женщина! И Перри, как она поет…

И тут он начал мне рассказывать, что Карлотта поет в кабаре в этом клубе и у нее страсть какой горячий характер, и что немало парней получили по роже после того, как она с ними немного позабавилась. Если верить «Хмельному» – а я уже говорил вам, что парень хорошо знает эти дела – эта бабенка – нечто вроде современной Клеопатры и считает, что любой парень, если только его кошелек туго набит, вполне может подойти для нее в роли Марка Антония. «Хмельной» рассказал мне также по секрету, что этого паренька, с горгульей физиономией, все ребята из ночных клубов зовут Вилли-Простофиля.

У Вилли-Простофили есть настоящее имя. Чарль Фрон, но никто не подумал бы называть его этим именем. И, кажется, сейчас он по уши влюбился в Карлотту и изо всех сил пыжится, чтобы добиться ее благосклонности.

Из слов «Хмельного» я понял, что Карлотта не прочь прикарманить горгулины наличные, а у парня, оказывается, денег гораздо больше, чем он может потратить сам при его куриной фантазии.

Я так заинтересовался местными сплетнями, что чуть было не забыл о цели моего прихода сюда, а именно, свидании с Мирасом Дунканом, или вернее, с мистером Харвестом В.Мелландером. Было уже двенадцать минут второго, а мой друг все еще не приходил. Опаздывал, что меня крайне удивляло, так как я неоднократно слышал, что парень отличается необычайной точностью и всегда и всюду приходит вовремя.

Я посидел еще несколько минут, а потом решил позвонить в погребок Мокси, где мы встретились с Дунканом, и спросить, не оставил ли он мне какое-нибудь поручение, ведь это собственно единственное место, где он может меня найти. Я пошарил в кармане, нашел пятачок и прошел мимо столиков к левому коридорчику, где раньше заметил телефонные будки.

Проходя, я внимательно его осмотрел.