Существовала и еще одна опасность неконтролируемой трансформации – расход энергии, используемой телом для переделки своих органов. Если трансформация пойдет вразнос, если организм в панике начнет менять свое тело в зависимости от меняющихся условий внешней среды, начнется так называемое мерцание – Сергей просто умрет, истощив себя во время череды преобразований.

Ничего не бывает просто так – за все нужно платить. Тело должно сжигать энергию, чтобы выполнить какие-то действия, и трансформация невероятно затратна и… болезненна.

Каждая трансформация – бесконечная шипучая боль, выбивающая слезы из глаз, а еще – безумный, до тряски в руках, голод, когда хочется не просто поесть, пощипав кусочек хлеба и куриную ножку, а сожрать целого жареного быка, восполняя потраченное «горючее»!

Толчок!

Шлюпка слегка вздрогнула, будто наткнулась на мель, Сергей оглянулся – неужели все-таки доплыл?

Еще толчок!

Скрежет!

Лодка заколыхалась, ее повело в сторону, и Сергей поспешно заработал веслом, выравнивая, направляя по нужному курсу. В груди захолодело в предчувствии неприятностей – вот оно! Началось! Не успел!

В свете ярких, как фонарики, звезд Сергей увидел нечто вроде подводной лодки, всплывшей на поверхность моря. Существо медленно шевелило плавниками, торчащими из брюха, а его глаз, желтый, с вертикальным зрачком, внимательно разглядывал шлюпку и ее содержимое, будто покупатель, приценивающийся к бигмаку. Тварь была невероятно огромна, размером как синий кит, а может – и еще больше. Вот только в отличие от кита ее пасть была полна не китового уса, сквозь который так хорошо пропускать тонны воды, отлавливая бестолковых рачков, нет… эта пасть сверкала десятками острейших зубов, очень похожих на акульи.

И что было гаже всего – на голове монстра шевелился пучок щупальцев, похожий на экзотический цветок.

Это была та самая тварь, которая едва не сожрала Сергея, когда он решил искупаться в море сразу после прибытия в этот мир, в это тело, принадлежавшее раньше молоденькой девчонке-нищенке. Его тогда очень уж достала грязь, захотелось искупаться, смыть с себя напластования пота и уличной грязи, и если бы не случай, если бы не подруга, предупредившая об опасности, – давно бы удобрял собой прибрежные воды Острова.

Всплывшая возле шлюпки пакость была той же породы, что и первая, увиденная Сергеем, только гораздо больше – в разы! По прикидкам, вес ее был несколько сотен тонн – синие киты, как помнил Сергей, достигают веса в сто пятьдесят – двести тонн, а эта тварь была раза в три больше, чем синий кит. По крайней мере так казалось.

А еще в отличие от кита монстр был очень красив! Он переливался огоньками, на влажной шкуре пылали мириады синих, красных, зеленых огней, будто россыпи звезд!

Огни покрупнее сияли впереди, на морде, а самые крупные – на щупальцах, у самого их основания. Вероятно, огоньки не были такими уж яркими, при дневном свете рассмотреть их было бы совсем не легко, но ночью, в темноте, или в глубинах моря, куда едва пробиваются солнечные лучи, этот свет должен был казаться очень ярким и… завлекательным.

Вот зачем монстру эти «елочные гирлянды»? Уж точно не для того, чтобы услаждать взгляд стороннего наблюдателя, некого мужика в женском теле, раскрывшего рот от удивления и затаившего дыхание, будто боялся спугнуть этот живой атомный ракетоносец.

Питание, охота – вот в чем дело. Мелкие огоньки привлекают мелкую «дичь», рачков, рыбешек, всевозможный планктон. За мелкими гадами плывут гады побольше, чтобы полакомиться содержимым хрупких хитиновых панцирей, за этими тварями – хищники еще больше, и так до тех пор, пока размер гадов не становится таким, чтобы объектом заинтересовался сам «король глубин».