Трактирщик сказал:

— Если спросите меня, то я отвечу: Хорам разбогател недавно. Лакеев только двое, и те новые, лошадей своих еще нет, пожитков горстка, но имение купил. Повезло славному!

— Вот и наоборот, — возразила жена отца Элизия. — Совсем ему не повезло, бедняжке. Почему он сюда приехал? Потому, что на Севере стало не жить. А почему на Севере плохо? Потому, что война, и любимую его убили, и дом сожгли, наверное. Потому он и с Низой не того-сего: тужит по супруге, несчастненький.

А отец Элизий сказал:

— Главное, что он хороший человек: трудится как может, живет по заповедям. Боги о нем позаботятся, и все наладится.

Все согласились с этим, и никто даже не вспомнил нераскрытую тайну: зачем же славному Хораму понадобилась телега кислоты?

* * *

Хорошо ли тебе живется, Хармон Паула?

В последнее время Хармон любил задавать себе этот вопрос. Проснуться на мягкой перине далеко после рассвета, накинуть теплый халат, взять чашечку чаю, выйти на балкон. Вся долина — как на ладони: ратуша с диском солнечных часов, церквушка со звонницей, белые домики под черепичными крышами, возле каждого — цветничок и два деревца для тени. Налево от городка — пенистая речушка и оливковая рощица, вдоль речушки аллейка, чтобы гулять; направо от городка — пестрые шатры базарчика, он работает раз в неделю, но шатры стоят всегда, можно посидеть в тени, выпить винца. А вокруг всего — горные склоны, покрытые лоскутами виноградников, а на дальнем, самом крутом, пасутся козы. Все-все видно, поскольку поместье стоит на возвышенности. Его поместье! Хармон Паула Роджер — помещик. Каково?

Хорошо ли тебе живется, Хармон Паула? Прекрасно, как у Софьи за пазухой.

Большой дом, будь он поновее, впору было бы назвать дворцом. Все как полагается: колонны, арочный вход, балконы, фонтан перед входом (правда, неисправный). Вот только драпировка на стенах сплошь пожелтела от солнца, да паутина всюду — пара лентяев-слуг, нанятых Хармоном, не поспевает за трудолюбием пауков. Но это ничего, зато мошек не будет, а драпировку со временем можно поменять. Да фонтан починить, чтоб журчал. И еще, может, павлина завести — пускай себе шастает по саду, хвостом сверкает. Тогда выйдет настоящий, безоговорочный дворец. Дворец Хармона Паулы!

Слуг, конечно, надо побольше. Сейчас только два лакея да кухарка — не справляются. Нужна еще пара горничных, дворецкий и конюх. Будет же у Хармона своя конюшня, не все ж наемными извозчиками ездить. В обновленном дворце да с полным штатом слуг, да с фонтаном, да с павлином — вот когда роскошная жизнь пойдет! Но и сейчас такая, что стыдно жаловаться.

Еще и город виноделов — только подумать! Виноградники Монат-Эрлина… когда-то в Южном Пути кто-то угощал его с этаким пафосом: «Опробуйте, сударь: Монат-Эрлин, урожай шестьдесят шестого года». А теперь выйди в город — и в любом кабачке, да что там, в любом доме, купишь этого самого Монат-Эрлина по цене чуток дороже простого элю. Нужно завести собственный винный погреб. Тем более, что погреб-то есть — огромный, прохладный, всем необходимым оборудованный. Только наполнить его разнообразными винами, и в любой день можно будет заказать согласно настроению: «Сегодня хочется чего-нибудь сладкого. Принеси-ка мне, дружок, черного муската восьмилетней выдержки». Хорошо же!

Со всех сторон хорошо, как ни взгляни. Одна только крохотная печаль: скучновато, занять себя нечем. Хармон привык колесить по свету, а дорога, даже знакомая, всегда поставляет неожиданности. Тут размыло, там построили, здесь воры, там коровы… Выходит так, что всякий день не похож на предыдущий, потому жизнь кажется наполненной. Кроме того, дорога — это дело: приехал — выполнил.