— Конечно, конечно, я проведу вас с Восточного входа, там редко кто шастает, только служанки да охрана.

Восточный вход показался Вейре самым прекрасным изо всех виденных когда-либо. У вена Триболи особняк поражал красотой и богатством, но дворец оказался во сто крат изящнее и элегантнее в плане обстановки, обивки стен, материала, из которого были сделаны двери и окна. Статуи здесь фривольно обнимались или сплетались в застывшем танце, увитые вечнозелёными лианами, а ковры уже в коридорах и холлах казались мягче и роскошней, чем те, по которым Вейра ходила в комнатах знатного вена. Но зато её никогда не приводили в такую маленькую и душную каморку.

Фирмина с размаху плюхнулась на скрипучий диванчик, принялась разматывать одеяла на вене Северьяне:

— Ох, Белая Ведунья, за что же нам с вами, бедный мой маленький император, такие страдания? Надо бы вас покормить, а как тут устроиться, скажите на милость…

— Я отвернусь, Фирмина, делайте то, что надо, — жёстко сказал мастер Виджан и увлёк Вейру к маленькому зарешёченному окошку: — Ты готова, милая?

Она только медленно покачала головой. Виджан привлёк её ближе, жарко дохнул в шею и шепнул:

— Ты справишься. Я уверен в тебе так, как никогда не был уверен в себе!

— Я не знаю, что ждёт меня, — неожиданно жалобно ответила она. — Что если мне не поверят? Что если среди людей, которые будут там, есть мои клиенты?

— Вейра!

Сильные руки обняли, укрыли, как птица укрывает своих детёнышей. Хриплый голос заставил все мышцы подобраться, неожиданно успокоил и помог:

— Я знаю, что всё пройдёт прекрасно. Я верю в это, поверь и ты.

— Мне так хочется поверить…

Не для себя. Для Лиры. Для справедливости.

Фирмина как раз завершила кормление вена Северьяна и только-только затянула завязки рубашки под горлом, и в этот момент распахнулась дверь. Мастер Вессон выглядел торжественно и очень представительно. Он надел свой старенький мундир гвардейца имперской охраны, причесал седые космы с брильянтином и словно сиял изнутри. Голубые глаза блестели важностью и причастностью к моменту. Вейра почувствовала себя неловко — ведь старик был уверен в том, что она станет императрицей.

— В лиловой зале собрался совет. Я проведу вас, и вы останетесь в тени, пока не настанет момент выйти на свет.

Пафос так и сквозил в словах мастера Вессона, но Вейра не усмехнулась. Ноги её вдруг оказались словно свалянными из тонкой шерсти и не хотели стоять прямо. Мастер Виджан поддержал Вейру под локоть и хмыкнул:

— А ну-ка, вильена! Кураж и магия с нами!

— Это девиз Закария Блаугардского, — пробормотала Вейра.

— Твоего предка. Будь достойна!

— Я буду…

Вдох-выдох. Вейра выпрямилась, расправила плечи, покрытые скромным платком из запасов деревенской хозяйки, и стащила его. Платье, которое мастер Виджан купил ей, было тёмным и слишком закрытым, чтобы блистать, но Вейра знала: достаточно лишь представить, что на ней надет роскошный наряд, украшенный драгоценными камнями, и поднять подбородок так, чтобы смотреть на всех, даже на тех, кто превосходит её ростом, свысока. Этому научила её Лира. И подобный урок был ценнее всех других.

Она шла по коридору следом за бывшим гвардейцем лёгкой и плавной походкой. Так, как ходят императрицы. Она была императрицей, хотя бы в собственном сознании. Она была готова. Сейчас. Как никогда.

Лиловая зала была угловой. Окна — широкие и витражные — повсюду, колонны с двух сторон, задрапированный подиум, приготовленный для совета, и сам совет за длинным столом. Трое советников. Одного из них Вейра видела на балу вена Триболи, портреты других нередко печатались в «Имперском Вестнике».